– 315-й, ответьте Самаре, – прошелестела рация голосом оперативного дежурного ГУВД.

– Слушаю, 315-й, – поспешно ответил Гуров, схватив трубку.

– 315-й, сигнал объекта пеленгации пропал. Видимо, аппарат выключен или повреждена батарея.

– Самара, в какой точке объект находился до момента отключения?

– Это район пляжа на Щукинском полуострове. Мы связались с администрацией. Пляж сейчас закрыт для посещения. Держите связь с Березой, 315-й, они уже в районе метро «Щукинская».

Гуров посмотрел по сторонам. Оказывается, они уже свернули с улицы Маршала Василевского на Новощукинскую улицу. Группа ОМОНа, чьим позывным была «Береза», явно отставала, а медлить было нельзя.

– Береза, я 315-й, – вызвал Гуров машину ОМОНа.

– Береза слушает, – отозвался голос Крячко.

Ай да Станислав! Успел, значит. Услышал и успел к ребятам в машину. Это хорошо, с Крячко они понимали друг друга с полуслова. Пусть он командует ре- бятами.

– Береза, я впереди вас, я почти уже на мосту. Времени на планирование операции и согласование действий нет. Попытаюсь помешать убить важного свидетеля. Вы действуете по обстановке, просто помните, что я перед вами впереди. Киллера надо взять живым. Учтите там, что это не профессионал, это просто человек, которому приказали убить. У него много ошибок, поэтому, может, удастся взять его.

– Поняли, 315-й! Мы подстрахуем. Удачи!

– Гони! – приказал Гуров своему водителю. – На мост и первый съезд налево.

Он даже приподнялся немного на сиденье, когда машина влетела на мост, и видел с высоты этого сооружения почти весь Щукинский полуостров, зажатый между лентой Москвы-реки и большим, почти круглым пятном Строгинского затона. Вон там люди, машины, много отдыхающих. Туда Иванчук не поехал. Он решил спрятаться, где безлюдно. Кто же так делает! Гуров стиснул зубы от бессилия изменить что-то. Необратимость поступков, есть такое понятие.

А вон дальше по берегу виднеется за деревьями часть пляжа. Он почти скрыт кронами, но видно, что на нем нет людей. Ясно, не купальный сезон, осень уже. И лодки не плавают, хотя прокат лодок там должен бы работать. Машина сбавила скорость, съезжая с моста, и пляж скрылся из виду. Теперь просматривалась только часть берега Москвы-реки слева. Там дымился или большой мангал, или кто-то жег сухие листья. Гуров мельком подумал, что люди отдыхают и не знают, какая здесь рядом разыгрывается трагедия. А ведь пуля не разбирает, она может попасть в любого, кто окажется на пути. И нет уже времени заниматься оцеплением территории. Надо что-то придумать, надо решить, как искать Киру и Иванчука. И как не нарваться на пулю самому.

И тут до сыщика вдруг дошло, что дым тянется вдоль затона им навстречу. Это значит, что навстречу им дует и ветерок, который относит звуки, следовательно, звук мотора их машины будет почти не слышен там впереди.

– Плавно разгони машину, – показал он водителю на грунтовку, тянущуюся вдоль берега по полуострову, – а потом выключи скорость и катись на холостых оборотах.

Опустив боковое стекло, Гуров почти по пояс высунулся из машины, прислушиваясь. Подвеска машины буквально глотала неровности дороги, а мотор работал совсем тихо. Они уже почти миновали пляж, когда сыщик отчетливо услышал женский крик. Даже не крик, а визг, вопль отчаяния, вопль ужаса. Тут же в голове мелькнула мысль: «опоздали», – но Лев отогнал ее как вредную и второстепенную. Крик слышался с берега. И кажется, чуть раньше он различил еще и звук разбивающегося стекла.

– Стой! – рявкнул Гуров и, открыв дверь машины, почти на ходу вывалился на сухую траву.