– Очень вкусно, но от такой еды запросто можно растолстеть. Больше не буду, ешь сама.

– Нам с тобой это не грозит, мама, не бойся. Мы обе сухопарые от природы. К тому же много двигаемся. Так что можем себе позволить и перекусить на ночь. – И Влада быстро слопала все, что осталось, виновато приговаривая: – А что такого? Голод не тетка. Я сегодня набегалась, заслужила.

Холодный октябрьский ветер напоминал о близкой зиме. Григорий Гаврилович, один из владельцев ЗАО «Прохоровка», стоял посреди скошенного поля, широко расставив ноги в дорогих лакированных ботинках, вовсе не годящихся для подобных прогулок. Из-под распахнутой куртки виднелся дорогой твидовый костюм, будто Горов собрался на важную встречу.

Его брат Михаил Гаврилович, совладелец этого же ЗАО, а, вернее, его создатель и руководитель, одетый в затрапезные джинсы, плотную серую ветровку и высокие резиновые сапоги, лукаво поглядывал на него исподлобья.

– Слушай, братан! – Григорий звонко прихлопнул севшую на щеку позднюю мушку. – Давай все-таки купим новый комбайн. В этом году просто повезло, успели до дождей на своей тарахтелке урожай собрать, а вдруг в следующем погода будет хуже?

– И этот вполне даже ничего, – не согласился с ним Михаил. – Вполне себе прилично бегает.

– Это только потому, что у тебя руки золотые, – скривился брат. – Но даже и при твоей золоторукости техника не вечна.

– Не вечна, это факт, – иронично согласился с ним Михаил. – Только где гарантии, что новая будет лучше старой? Ты же знаешь, что за хрень купили соседи.

Григорий поморщился. То, что купленный в прошлом году соседним хозяйством дорогущий комбайн стоит под навесом бесполезной грудой металла, знали все в округе. До ума его довести так никто и не смог – ни представители завода, ни местные умельцы.

В результате сосед потребовал деньги назад, но так и не дождался, сейчас вот судился с производителем. Причем, несмотря на российский бренд, комбайн был изготовлен в Китае, о чем покупателей никто не предупреждал.

– Мы все проверим, – неуверенно предложил Григорий.

– Ничего я проверять не буду и денег не дам! – отрезал Михаил. – Пока этот живой, пусть бегает!

Григорий независимо дернул плечом. Ну и ладно! Он же хотел как лучше, а получилось как всегда – он предлагает, Михаил отвергает. Впрочем, так даже спокойнее – техника не его зона ответственности, пусть брат изворачивается, как его левая пятка пожелает.

Вечерело, они разошлись каждый по своему транспорту – Михаил запрыгнул на свой любимый «урал», а Григорий степенно устроился в черной «тойоте». Вообще в их тандеме за представительскую и торговую часть отвечал Григорий, он и выглядел соответственно, а за все прочее – Михаил. Братьев это вполне устраивало, хотя и доходы делились не поровну – две трети отходило Михаилу, как организатору производства и вообще главному в деле, а Григорию, как менее ценному – одна треть.

Проезжая по дальней улице, Михаил заметил стоящий у дома бабы Марфы изумрудный «мерседес». В груди привычно защемило – здесь его любимая Ядвига. Рука сама нажала на тормоз. Оставив «урал» неподалеку от мерса, Михаил прошел вдоль забора, думая подойти к дому с черного хода. В принципе, так делать не полагалось, но с бабой Марфой он был знаком с младенчества, и та позволяла ему беспрепятственно ходить по своей усадьбе.

Уже войдя в огород, услышал громкие голоса и невольно прислушался. Говорила Ядвига, причем неприятным высокомерным тоном:

– О чем ты только думал? Для чего продал «рено» этому растяпе? Да еще с рассрочкой?