– Ба, – заявил герр Туртман, – вот где нам следовало остановиться. – И он сердито посмотрел на меня.

– Слишком поздно, мой друг, слишком поздно, – пробормотал я на своем родном языке.

– Что? Что вы сказали?

– Отель «Панорама» откроется только к Пасхе, – беззаботным тоном объяснил я.

Я остановил машину, и Туртманы вышли, чтобы сфотографировать статую герцога Карло и окружающий вид. Раньше здесь было место официальных прогулок. Именитые горожане с женами, детьми и собаками прохаживались по плато с аккуратно высаженными деревьями, кустами и летними грунтовыми растениями. Во всяком случае, здесь можно было сменить обстановку. По склону холма, ближе к вершине, выросли новые здания, и сиротский приют, который когда-то высился в уродливом одиночестве, окаймляли более приятные на вид жилища. Теперь здесь, видимо, раскинулся современный фешенебельный квартал Руффано, бросающий вызов более знаменитому южному холму. Когда мои клиенты, завершив утреннюю порцию съемок, подходили к машине, я с саквояжем в руке вышел из «фольксвагена».

– Здесь, герр Туртман, я пожелаю вам всего доброго. – Я протянул ему руку. – Дорога, что направо от площади, приведет вас вниз, к порта Мальбранче, и дальше на север. До Равенны поезжайте берегом, это самый короткий путь.

Герр Туртман и его жена с удивлением уставились на меня; он даже заморгал под своими золотыми очками.

– Вас наняли гидом и шофером, – сказал герр Туртман. – Мы договорились с агентом в Риме.

– Это недоразумение. – Я поклонился. – Я взялся сопровождать вас до Руффано и не далее. Сожалею о причиненном вам беспокойстве.

Я питаю известное уважение к немцам. Они понимают, когда их побили. Будь мой клиент моим соотечественником или французом, он бы разразился обвинениями и жалобами. Но не герр Туртман. Этот поджал губы и, смерив меня взглядом, приказал жене садиться в машину.

– Как угодно, – проговорил он. – Ваши услуги я оплатил вперед. Римской конторе придется возместить ущерб.

Он сел в машину, шумно захлопнул дверцу и завел мотор. Через секунду «фольксваген» уже катил через пьяцца дель Дука Карло и вскоре скрылся из виду. И из моей жизни. Я больше не групповод. Не возничий. Я повернулся спиной к доброму герцогу Карло, стоявшему на высоком пьедестале, и посмотрел на юг, на противоположный холм. Дворец герцогов Мальбранче с двумя смотрящими на запад башнями-близнецами словно корона украшал его вершину. Я стал спускаться вниз, в город.

В полдень пьяцца делла Вита (площадь Жизни) полностью соответствует своему названию. Женщины уже сделали покупки и разошлись по домам готовить второй завтрак. Их сменили мужчины. Когда я добрался до центра города, там собрались толпы мужчин. Лавочники, мелкие торговцы, праздношатающиеся, юноши, пожилые: они разговаривали, сплетничали, некоторые просто стояли и смотрели по сторонам. Таков обычай, так было всегда. Посторонний человек, недавно приехавший в Руффано, мог бы принять их за членов некоей организации, которая собирается захватить город. И ошибся бы. Эти люди и были сам город. То был Руффано.

Я купил газету и, прислонясь к колонне, стал перелистывать страницы в поисках римских новостей. Наконец мне попались на глаза несколько строчек про убийство на виа Сицилиа: «Личность женщины, убитой два дня назад на виа Сицилиа, еще не установлена. Полагают, что она приехала из провинции. Водитель грузовика сообщает, что при выезде из Терни посадил в машину женщину, чья внешность соответствует описанию убитой. Полиция продолжает расследование».