– А как и самое главное – чем, я, по-твоему, должен питаться на судне, монах? – с издевкой поинтересовался он. После чего демонстративно огляделся, сделал ручкой паре Бессов-девушек из отряда особого назначения, вылупившихся на него с носа дирижабля и вновь уставился на меня.

– Ты не будешь питаться. Могу предложить это, – я достал пару бумажных талисманов из заднего отсека на поясе.

Увидев их, инкуб сделал шаг назад, но потом внезапно рывком оказался вплотную ко мне.

– Ты и пальцем не смеешь меня коснуться, придурок. Не то чтобы что-то запрещать. Без моей помощи вы с Карвусом из Дома Алья не встретитесь. Поэтому засунь свои бумажки себе в жо…

Инкуб упал на чуть подпаленную молниями палубу и начал извиваться, хрипеть и царапать себе грудь. Я сел рядом с ним в позу лотоса, задумчиво расправляя бумажки.

– Эй, лысый, чего это с ним? – опасливо потыкал медведь-капитан в сторону припадочного.

– А это он сейчас себя очень сильно не любит. Ненавидит, я бы даже сказал, – отрешенно сказал я, вертя в руках бумажные листы, – давай взлетать, я тебе щас усёё…расскажу. И архимага уже можно отпустить, она тебе, кажись, немного шерсти с груди съела уже.

Пока Барин отдавал приказы вроде "отдать швартовы", Ай отплевывалась от медвежьей шерсти и отходила от ауры шарма инкуба. Сейчас, лежащий возле меня и трясущийся бледный вьюнош у нее уже не вызывал спазматической похоти. Освободившийся капитан и волшебница начали требовать у меня объяснения произошедшему. Я их с удовольствием предоставил.

– Инкубы и суккубы из тех рас, что могли выбрать Бессы, по сути своей полудемоны с сильно развитыми ментальными особенностями. Грубыми, не изменяемыми, но очень эффективными. Короче, товарищи – перед нами лежит и трясется с пеной у рта человек, у которого духовная составляющая заменена демонической. Те же яйца, только сбоку. С грязного, коварного и червивого. При сексе с инкубом женщина выделяет такое количество физической и духовной энергии, испытывая наслаждение, что твари бы хватило нажраться раз на пять. Тем не менее, работают они как стахановцы, когда могут.

– А почему? – Ай совершенно другим взглядом теперь смотрела на смазливого, но немножко находящегося не в себе паренька.

– Потому что излишки идут на развитие себя любимого, Митсуруги. Это же чуть ли не первый курс демонологии и колдовства! – строго заметил я. Девушка засмущалась.

– Ты лучше скажи, почему его таращит так, как будто он ежа рожает, – попросил медведь.

Меня передернуло от воспоминаний.

– Все демоны чувствуют боль и упадок сил при контакте с аурой священнослужителя. Или даже при взгляде на нее. Я просто провернул тот же фокус, что и он.

– Из тебя священнослужитель, как из говна пуля! – обличил меня медведь, для убедительности даже ткнув лапой. Архимагиня быстро закивала, горячо согласная с этой инсинуацией.

– Согласен, из меня хреновый священнослужитель, – я ласково улыбнулся и несколько раз ободрительно шлепнул инкуба по груди. Тот издал предсмертный всхлип.

– И как тогда ты его так уделал?

– У меня просто…ну очень много ауры!

– Кажись, он сейчас сдохнет, – Барин явно не хотел оправдываться за провал миссии.

– Всё с ним будет…нормально, – я был занят заполнением вытащенного из инвентаря большого листа белой бумаги.

– Точно?

– Зуб даю!

Медведь нервно ходил на четырех лапах вокруг занятого меня и посматривал на содрогающегося полудемона. Волшебница уже давно перевела свое внимание на капитана, и я был уверен – мечтала на нем покататься. Внезапно медведь охнул совсем по-человечески.