– Так как насчет бильярда? – повторил Алик.

– Запросто, – кивнул босс и взял в руки кий. – На сколько играем?

– Давай для начала на двести баксов, – предложил Алик, – так, для разогрева, а потом поболе.

– Кстати, насчет разогрева, – произнес босс, – не желаете ли по маленькой коньячка – и в бой?

Они отвалили в смежную бильярдную, а я осталась в основном зале казино.

Зал казино был одним из самых больших помещений на корабле. Он располагался на самой верхней палубе. Задняя стена его, почти целиком застекленная, выходила на корму, откуда открывался превосходный вид на море и на серебристую пенную дорожку, которую оставлял за собой мощно рассекающий волны корабль. В казино были представлены многие виды азартных игр, но по уже устоявшейся новорусской традиции наибольшей популярностью пользовались блэк-джек и рулетка.

В полутемном зале, где свет разбрасывали лишь несколько неоновых мягких ламп и крутящийся фейерверк в самом центре казино, тем не менее не казалось сумрачно. Напротив, полумрак навевал какой-то располагающий к неспешному отдыху уют. А быть может, это настроение навевала даже не звучащая, а как-то пропитывающая прохладный кондиционированный воздух легкая музыка. Причем непонятно было, откуда она исходила, потому как эффект присутствия имелся, а никаких колонок или иных источников не было и в помине.

Конечно, это обстоятельство никого не занимало, равно как оно не занимало и меня. Я взяла бокал с подноса подошедшей девушки, обносящей легкими алкогольными коктейлями посетителей казино, и подошла к игорному столу.

Крупье глянул на меня с обезоруживающей готовностью, и я, приобретя десяток фишек, начала игру.

– Двадцать три, красное, чет, недобор, – выкрикнул крупье, загребая лопаточкой проигравшие фишки.

Мне же везло.

В то же самое время босс, как оказалось позже, обыграл Алика в бильярд и спросил:

– Как ты думаешь, если теплоход называется «Скрябин», то тут должна звучать только классическая музыка или нет?

Вопрос, очевидно, показался Алику дурацким, потому что он только фыркнул. Он интеллектуальными изысками босса явно не страдал и о существовании человека по фамилии Скрябин подозревал, видимо, только из-за названия теплохода, на котором он в данный момент находился.

Алик благополучно проиграл и вторую партию.

Стоящий рядом Японец басовито хихикнул и гулькнул здоровенный глоток из бокала, в котором был коктейль мартини с шампанским, тем не менее поглощаемый брателлой так, словно там скорбно наличествовала сивушная самопальная водка с максимальным содержанием метанола и канцерогенных добавок.

То есть пил его Японец залпом.

– Может, в рулетку? – предложил Алик, поняв, что при продолжении игры в бильярд у него если и остаются какие-то шансы, так это только на то, что он уйдет из бильярдной без гроша в кармане. Если, конечно, не поставит на кон и штаны, в которых эти карманы находятся.

Вскоре они присоединились ко мне. Настроение у меня было превосходное. Крупье смотрел на меня уже подозрительно, но старательно отгребал выигранные фишки в мою сторону. Я выпила еще коктейль и уже хотела было обналичить выигрыш, памятуя о том, что в игре главное – вовремя поймать момент, когда удача от тебя отворачивается. Но босс и наши новые знакомые заявили, что не мыслят себе игры без моего звездного (по выражению того же Алика) общества.

– Ну? – по-джентльменски осведомился у дамы матерый Алик. – Еще поставишь, Анюта?

Ну что же!.. Я кивнула, лучезарно улыбаясь. Я находилась в необычайно счастливом расположении духа, когда все за тебя и сама удача играет на твоей стороне, словно подсказывая, какой ход принесет тебе очередную победу и еще шире распахнет твои глаза лучащимся светлым довольством этой жизнью. Жестокой и часто горькой, но порой так щедро отваливающей удачу.