– Герой, нарисовался – хрен сотрешь, – прокомментировал кто-то из летчиков.

– Во-во, точно, – согласился Женя. – Ну, и попросили меня на Ан-2 парашютистов выбросить.

– А их летчик что?

– Летчикам как раз прыгать надо было, у них плановая парашютная подготовка.

– Летчик покидает самолет только тогда, когда лететь страшнее, чем прыгать, – усмехнулся Алексей Лазарев.

– Леша, не перебивай. Так вот, сел я на левую «чашку» нашей «Аннушки» – все как всегда: «На борту двенадцать, карабины зацеплены, баки – сумма…» Взлетели, выброска прошла успешно. Иду на посадку, строю «коробочку». Снизился и по привычке докладываю: «На четвертом, шасси выпустил, разрешите посадку». На что руководитель полетов мне отвечает: «Не переживайте, товарищ капитан, шасси за вас выпустил Олег Константинович Антонов в 1947 году!»

Летчики разразились безудержным смехом:

– Ну ты дал, Жека! «На четвертом, шасси выпустил»! Истребитель, елки зеленые!

Внезапно летчиков привлекла подъехавшая к аэродромной стоянке белая «Волга». Оттуда вышел заместитель командира полка по воспитательной части, а рядом с ним… О-о-о! Летчики синхронно повернули головы.

Рядом с «замполитом» стояла высокая худощавая блондинка в военной форме. Она внимательно посмотрела в сторону летчиков, по ее тонким губам скользнула легкая улыбка. Откинув грациозным жестом волну белокурых волос, она обернулась к подполковнику и что-то ему сказала. Небрежно отмахнувшись от его слов, она направилась к летчикам.

– Ох, как идет…

– Да я б ей… – завороженно смотрел на девушку Юра.

– Ну, ты бы с ней… А дальше что? – охладил его пыл замкомэска. – Запомни, Юрка, поведешься на такую, а потом она из тебя все жилы вытянет и кровь выпьет.

– Во-во… – подтвердил Олег.

– Нет, но посмотрите, как идет, словно ласточка…

– Ага, скорее гарпия…

Девушка подошла к летчикам. Ближе она оказалась еще сексуальнее, и форма капитана медслужбы только подчеркивала ее ухоженную фигуру. Но голубые глаза смотрели на летчиков холодно, а вежливая улыбка была строго дозирована.

«Точно, гарпия. Молодая, знающая себе цену и жаждущая свежей крови», – подумал Олег.

– Разрешите представиться, капитан медицинской службы Марина Миронова, – щелкнула каблучками изящных, явно не форменных полусапожек.

– Здравия желаю, – представился замкомэска майор Чернов. Потом представил остальных летчиков.

– Очень приятно, в ближайшие дни мы с вами будем видеться очень часто, – улыбнулась она. – Меня направили в вашу часть для проверки психологического состояния личного состава.

Летчики переглянулись – вот тебе и «первая ласточка». Но это было только началом. Из подъехавшего следом «уазика» выскочил солдат.

– Замкомэска и командиров звеньев вызывают в штаб. Срочно.

В штабе командир полка огорошил летчиков еще одной новостью.

– Позвольте представить – полковник Тарас Плющ, инспектор по летным кадрам. В рамках подготовки к предстоящим учениям он намерен провести у нас в части инспекцию.

– Панове офіцери, будемо знайомі. Всі, хто бере участь у вченнях, мають підтвердити свій професійний рівень[5].

Полковник Плющ изъяснялся исключительно «державною мовою», но делал это несколько коряво. И вообще, по манере поведения он скорее напоминал прапорщика, а не офицера. Собственно, так оно было.

До распада Союза и развала армии он заведовал складом материально-технического имущества на аэродроме Васильков. В новых Вооруженных силах «независимой» Украины ощущался острый дефицит командного состава. Несмотря на обещанные высокие звания и золотые горы для тех, кто примет украинскую присягу, многие офицеры увольнялись в запас. Для настоящих офицеров присяга одна на всю жизнь. Поэтому на командные должности брали всех, присваивая на одно-два звания выше.