– Да нужна мне Ваша медаль! – похоже, зам на меня всерьёз обиделся. Ну и шут с ним. Посопит, посопит и «оттает».

– Не нужна – так не нужна, – покладисто согласившись, я решил, что «совещание» пора заканчивать. – Вопросов, я думаю, не будет?

Сидевший ко мне ближе всех сержант Потапов хотел было что-то уточнить, потом кинул взгляд на зашевелившегося пленного и передумал.

– Пошли! – поднявшись, Степан Тулин шикнул на притихшего Баринова. – И этого забирай! – он ткнул стволом в сторону сидящего и смотрящего на нас боевика.

– Я, да? – поставленный перед фактом снайпер выглядел растерянным.

– Ты, ты, – этому Бара… ринову ещё пришлось подсказать. – Всё, орлы, давайте в темпе по тройкам, остальным сами разъясните что как. Через десять минут – начало движения. Лавриков, ты идешь первым! – не дело, конечно, пускать первым пулемётчика, но снайпера ещё хуже, к тому же Лавриков полкомандировки первым и ходил, пока вместо автомата ему не вручили пулемёт. Ничего, разок пройдется по старой памяти. Быстро я его не погоню, так что, всё будет в норме… надеюсь…

– Вадим! – мы уже приготовились выходить, и я окликнул шагнувшего вперёд Лаврикова. – Не спеши и аккуратнее, этот гад может нам и подставу устроить.

– Угу, – угрюмо согласился пулемётчик, поудобнее перевесил ПКМ и бодрым шагом направился в сторону уходящего солнца.

Бушевавшее в душе Тулина недовольство действиями командира никак не желало успокаиваться.

– Барин! – окликнул он насупившегося снайпера. – Этот пидор, – кивок в сторону пленного, – на тебе. Понял?

– А что я-то? – Баринов никак не желал признавать себя крайним.

– А потому что. Будь ты нормальный чел, я бы здесь не торчал! – похоже, Степан нашёл на ком выместить своё раздражение. – Смотри за ним! Что хочешь делай, хоть привязывай, а если удерёт – сам убью! – сержант не заметил, как повторил любимую присказку своего группника. Его огромный кулак несколько раз прошёлся перед лицом опешившего от такого напора Баринова.

– Да я не против! Если надо караулить, значит, буду караулить. Без проблем! – Тут же повернувшись к пленнику: – Случай, ты, ЧМО, дёрнешься бежать – пристрелю!

Тот что-то неразборчиво буркнул сквозь впиявившуюся в рот верёвку, но что именно – понять было невозможно, да Баринов особо и не пытался.

– Двигай! – поторопил он пленного боевика, и когда тот шагнул вперёд, двинулся за ним следом.

Цепочка спецназовцев, вытянувшись в длинную линию, медленно приближалась к цели. Тулин, шедший сразу же за рядовым Проскурниковым, автоматчиком второй тройки ядра, пригнулся, пробираясь сквозь заросли орешника. Когда же позади треснула ветка, он замер.

– Что за урод… – приглушённо выругался он и, выбравшись из кустов, стал ждать появления шедшего следом Баринова, гнавшего перед собой пленённого чеха. Наконец те появились из-за ореховых зарослей и стали приближаться. Успокоившись и решив не раздувать произошедшее, Тулин повернулся и продолжил путь дальше. За спиной снова раздался треск. Он мгновенно развернулся – пленный чех делал очередной шаг, а в том месте, где только что стояла его ступня, виднелась надвое переломанная ветка.

– С-сука! – прошипел Степан, едва сдерживая рвущееся на свободу бешенство. В три широких шага он оказался подле пленённого. Его здоровенный кулак въехал тому в ухо. Подхватив рукой падающее тело, Тулин сунул ему под нос приклад своего автомата.

– Ещё раз хрустнет… все рёбра переломаю! – тихое шипение тем не менее не оставляло сомнения в неотвратимости наказания. – Усёк, сучара?