Не следует так уж осуждать поведение девочек в коридорах и туалетах школы Святой Хильды. Школа-то была очень хорошая и даже строгая – во всем, что касалось учебы как таковой. Возможно, именно высокие требования, предъявляемые к ученицам в классе, и заставляли девочек постарше вести себя вне занятий как бог на душу положит; возможно, им жизненно необходимо было таким вот образом реагировать на вкладываемые в них правильное произношение и технику речи, да и на прочее, – коллеги мисс Вурц по школе Святой Хильды мало чем отличались от нее в стремлении и способности сделать из своих учеников воплощение идеала. Девочкам в силу этого требовался их собственный язык – с коридорным произношением и туалетной грамматикой. Между собой и с Джеком девочки использовали исключительно формы вроде «падумаишь» и «пашла вон, дуррра» – как еще им было выпустить пар, ведь если бы они позволили себе такое в классе, мисс Вурц устроила бы им головомойку, а коллеги поддержали бы ее.

Но только не Пиви, ямайский водитель миссис Уикстид. Статус Пиви не позволял ему критически отзываться о лексике и грамматике, какими Эмма Оустлер потчевала Джека на заднем сиденье лимузина. Когда она в первый раз туда запрыгнула, и Пиви, и Джек вздрогнули от неожиданности. Случилось это одним холодным дождливым днем. Эмма жила на Форест-Хилл-роуд и в школу ходила пешком, а после уроков обычно сидела в кофейне на углу Спадайны и Лонсдейл-роуд с другими девчонками. В тот важный день привычка была нарушена, и вовсе не из-за дождя или холода.

– Джек, ты помнишь, мы договорились, я помогу тебе с домашним заданием, – заявила Эмма.

Каким-то образом никто не обратил внимания, что Джек всего-то в первом классе и домашних заданий у него считай что и нет (а настоящая помощь с ними ему впервые потребуется только в четвертом классе).

– Куда прикажете мне отвезти эту леди, сэр? – спросил Пиви у Джека.

– К Джеку домой, – ответила Эмма. – Ему столько всего задали, он никак без меня не справится, правда, Джек?

– Похоже, сэр, приказы здесь отдает ваша леди, – усмехнулся Пиви.

Джек не посмел возразить. Эмма устроилась поудобнее на заднем сиденье и прижала Джека к себе.

– Запоминай, Джек, пригодится в будущем, – шепнула Эмма ему на ухо.

– Что запоминать? Что пригодится?

– Если ты не видишь лицо водителя в зеркале заднего вида, значит он тебя тоже не видит.

– Вот оно что.

Джек посмотрел в зеркало и лица Пиви не увидел.

– Итак, нам с тобой многому надо выучиться, – продолжила Эмма. – Урок первый: если ты чего-то не понимаешь, первым делом надо идти ко мне. Венди Холтон – мерзкая сука, никогда ничего не спрашивай у Венди! А Шарлотта Барфорд – она спит и видит, как отсасывает у первого встречного! Только подумай – каждый раз, когда ты с ней говоришь, ты подвергаешь свою жизнь и свой юный болт страшной опасности! Поэтому запоминай крепко: если в твоей жизни случится что-то новое, ты первым делом сообщишь об этом мне.

– О чем ты?

– Поймешь в свое время, – ответила Эмма. – Например, когда тебе впервые в жизни захочется потрогать девочку. Вот когда у тебя появится такое желание, причем не просто желание, а непреодолимое желание, скажи мне.

– Потрогать девочку где?

– Поймешь в свое время, – ответила Эмма.

– Вот оно что.

Он задумался, надо ли признаваться Эмме в неодолимом желании потрогать ее усики, вроде он уже и так их потрогал.

– Хочешь потрогать меня, Джек? – спросила Эмма. – Не бойся, мне ты можешь сказать что угодно.

Он с трудом доставал ей до плеч, даже сидя; ему вдруг захотелось положить голову ей на грудь, ровно между подбородком и тем местом, где у Эммы начинали расти груди. Но все равно Джек решил, что самое привлекательное в Эмме – это ее усики, и он не забыл, как она отреагировала в тот раз.