- Конечно. Только, может, на речку сначала сходим? А то чувствую себя грязевым монстром с нижних уровней, - шутливо произнесла я, с трудом отлепляя себя от постели. – Надо бы и белье с собой взять постирать, а то канализационная вода еще более вонючая, чем речная.

- Я тоже свое возьму, - произнес Лойки и шустро взобрался на верхний ярус нашей железной кровати. В каморке мы ютимся вдвоем, и нас все вполне устраивает.

Неспешно бредем с мальчишкой по подземным коридорам и болтаем. Я на память рассказываю своему мелкому другу высшую механомагиматику. То и дело останавливаемся, и я черчу мелком формулы там, где стены достаточно сухие, Лойки активно задает уточняющие вопросы… надолго зависаем над формулами. Мальчик задает иногда такие вопросы, что ставят меня в тупик, ведь помню я уже не все, а у Лойки живой нестандартный ум.

Затемно выходим к речке из широкой горизонтальной трубы, в которой давным-давно сорвана запирающая решетка. Мы за городом. Хорошо. Уже не такая жара. Поднялись вверх по течению, туда, где вода почище, искупались и помылись в мелкой речушке прямо в одежде. Сделав все дела, легли на берегу обсыхать. Наши с мальчиком головы соприкасаются, мы любуемся темнеющим небом и мечтаем.

- А дом большой будет?

- Очень. Этажей пять, не меньше. Со своей территорией, садом и огородом.

- И животных заведем? Чтобы свое мясо и молоко, - Лойки не по годам практичен, даже когда мы мечтаем.

- Обязательно. И еще я найду и оплачу тебе лучших учителей.

- Здорово!

- Только деньги достать осталось.

- Ты уверена, что хочешь это сделать? Если нас поймают, никому мало не покажется.

- Я должна забрать свое. Вслух объявить, что я наследница всех банковских филиалов Донгер нельзя – на них наложила руку это семейка предателей Леманов. Даже если и узнают, что я тоже выжила, в лучшем случае дадут опекуна – Дойлера Лемана, и наследства я точно уже никогда не увижу, еще и попаду в полную зависимость от этого подлого тухлого яйца кабукра.

- Не ругайся, - поморщился Лойки. – Нахваталась ты у Гебла этих фразочек.

- В кого ты такой хороший и правильный, а?

- Сам не знаю.

- Ладно, отвлеклись. Универсальные ключи и коды от банковских систем хранения теперь знаю только я. Леманы вряд ли поменяли коды, поскольку не имеют представления об этом семейном секрете. Главная трудность - это живая охрана банка. Могут и не испугаться подростков в масках и с оружием, полезут на рожон, а крови не хочется ни с чьей стороны. Поэтому все нужно продумать до малейшей детали.

- Надо больше техники, - со знанием дела произнес Лойки. - Только на нее денег нет. Того, что мы с тобой собрали из найденного на свалке мусора, недостаточно.

- Знаю. Надеюсь, завтра удастся подзаработать на танцах.

- Это тоже очень рискованно. Поймать тебя могут. Представляешь, что будет, когда все увидят девушку, танцующую прямо на улице.

- Рисковать надо, сам знаешь. Жить в канализации нельзя. Будут деньги, и на них купим все - дом, свободу, независимость.

Лойки печально вздохнул, нашел мою руку и крепко сжал.

- Кушать хочу. У меня живот к спине прилип.

- Я тоже. Пойдем. Мы уже достаточно обсохли. Может, наши товарищи оставили нам что-нибудь перекусить, иначе придется ловить и жарить крыс.

- Фу-у-у.

2. ГЛАВА 2

И вот, уже на следующее утро я с волнением выхожу на “сцену” - крышу невысокого одноэтажного здания на одной из нецентральных площадей города. На мне непозволительно мало одежды. На улицах женщины всегда обязаны быть одеты максимально закрыто, с прикрытыми руками, ногами и волосами - и это в такую-то жару. У меня же волосы распущены и ничем не прикрыты, свободно падают на голые плечи. Волосы - моя гордость: длиной чуть ниже лопаток, гладкие, иссиня-черные, блестящие. На меня уже оглядываются случайные прохожие и тут же останавливаются, раскрыв рот. Нервно тереблю многочисленные звенящие оловянные браслеты на руках и затем расправляю красную длинную широкую юбку с разрезом до бедра на боку. На мне, кроме белья, только эта юбка, красный топик и удобные мягкие сандали без каблука. Живот соблазнительно оголен.