Меткий лучник подстрелил птицу, как только она устроилась на ветке.

Больше воронов поблизости никто не заметил, хотя обычно они летали парами – самец и самка.

Но над головами у воинов тут же закружились стервятники.

Оборванцу знаками приказали перейти ручей и вскарабкаться по холму к Хекту. Человек казался слабым и страшно истощенным.

Никто из наблюдавших не почувствовал ни малейшей жалости. Гролсачец перед ними или Орудие в обличье беженца – солдаты, более полугода находившиеся в походе, уже не были способны испытывать сочувствие. Многие сейчас гадали, почему оборванца просто не прихлопнут, разом покончив с проблемой.

– Велите ему остановиться. Передвиньте пару пушек, чтобы стало понятней.

Рук выполнил приказ.

На той стороне Клэй Седлако велел развернуть фальконеты, чтобы удобнее было целиться в небольшую тень внизу. Бюль Смоленс приказал своим людям бросить бутылки с зажигательной смесью, в том числе и те, в которых плескался драгоценный нефрон.

Рук, успевший переместить свои орудия, подошел к Хекту:

– От него воняет, командир.

– Видимо, его религия запрещает ему мыться.

– Мытье тут не поможет. И не помогло бы с самого сотворения мира.

Бестия не мог скрыть запах разложения.

Хект уже готов был отдать приказ.

– Пока ты этого не сделал, – сильным низким голосом выкрикнуло притворяющееся человеком Орудие, – я хочу сказать.

– Только быстро.

– Грядет катастрофа. Тебе пригодятся любые союзники. Особенно по ту сторону Ночи.

Хект припомнил все, что знал о древних богах и грядущих катастрофах.

И незаметно для Орудия подал знак своим людям.

У Бестии еще оставались в запасе силы. Ему удалось не дать пушкарям выстрелить. Всем, кроме одного.

Но и одного хватило. Выстрел нарушил концентрацию Бестии.

Залаяли пушки. Неравномерно.

С опозданием.

Бестия рухнул на землю, превратившись в кучу извивающихся червей.

Кейт Рук не стал дожидаться приказа. Несмотря на израненные руки, он помог навести пушку, и та выстрелила в кишащую массу, прежде чем черви расползлись.

Хект почувствовал то, о чем недавно говорил Титус Консент, – непреодолимую глубокую тоску по закончившейся эпохе.

Начали слетаться во́роны.

– Берите железные инструменты и давите червей, – приказал Хект. – Закидайте их углями. Делайте все, что можно.

Древнему Орудию вроде Бестии наверняка известны способы избежать окончательной погибели. В старых сказках зло никогда не погибает насовсем.

Но уж Пайпер Хект помогать ему не намерен.

– Вы не стали обдумывать его предложение, – заметил Титус Консент.

– Он не выполнил бы свою часть сделки. Не смог бы. Подобное не в его природе. Бестия предал бы нас.

Солдаты старательно уничтожали червей и расчищали низину. Хект присел на скалу и задумчиво поглядел на пруд. Вода поменяла цвет. Быть может, солнечные лучи теперь падают под другим углом. А может, дело не в солнце.

Пруд казался холодным и неприветливым.

Нечто не желало, чтобы его беспокоили.

Пусть. Теперь оно уже никому не причинит вреда.

Пайпер почувствовал, что существо осознало его милосердный жест и крывшееся за ним предупреждение – «а не то…»

Солдаты обсуждали, что будут делать дальше. Всем казалось, что предстоит передышка, возможно долгая. Вполне вероятно, скоро все они останутся без работы.

Купаться никто не стал.

Патриаршее войско выбралось из глуши и направилось прямо в Вискесмент. Оттуда Хект хотел двинуться в Фиральдию. Там его армия наверняка уменьшится. Патриарх начнет понемногу распускать солдат. Больше они ему не нужны.

По древней имперской дороге, бегущей по берегу Дешара, спешили всадники на измученных лошадях. В двух лигах к востоку от Вискесмента они нагнали войско. Дозорный отряд привел гонцов к главнокомандующему, который тут же набросился на одного из них: