Даже не подрался ни с кем за две недели.

Ёлки, да я чист, как младенец.

А на меня тут бочку катят.

Хватит уже давить своими ректорскими замашками!!! Так и выскажу отцу. Взял привычку, не давать сыну учиться.

Переступил порог приёмной, и секретарша, заметив меня, убрала ухо от двери начальника.

— Матвеюшка, как же так? — всхлипнула женщина, пропуская меня.

— Так всё плохо?

Вроде и понимаю, что у меня тот случай, когда банк не грабил, а наручниками машут. Но и засосало под ложечкой.

— Ой, да вообще, у-у-у…

Секретарша расплакалась.

Офигеть.

Я куда-то снова влип, но куда…

Распахнул дверь и решительно вломился внутрь.

— Вот и дождались моего… кхм-кхм… наследничка.

Ректор сидел на своем рабочем месте, и обратился не ко мне, а к посетителям.

Я в полнейшем непонимании уставился на Соломона Петровича, злобного препода по экономике и однокурсника отца. В прошлом году мы его к стулу приклеили. В этом, клянусь, не успели ещё.

Но больше меня удивило другое… Рядом с преподом сидела знакомая брюнетка из клуба, тот самый напросившийся десерт, после ухода дикарки. Девушка промакивала глаза и сморкалась в салфетку.

Она-то что здесь забыла?

Приход рыжей и то меня бы меньше поразил.

И сейчас я вспомнил её… Да-да, она учится в моём универе и заглядывала не раз к нам на кафедру. Точно! В кабинет Соломона заходила.

— Это он! — ткнула в меня брюнетка пальцем и закрыла руками лицо.

— Негодяй! Совсем уже стыд потерял? Думал, что мы не узнаем? — как с цепи сорвался препод.

— Я же вам сдал зачёт, — одно на ум пришло ответить.

Пусть не на высокий балл, но сдал же.

— И что? — вскочил Соломон. — Значит, можно мою племянницу насильно принуждать к своим утехам?

Эй? Дядя, тормози коней!

Куда я попал и кто эти люди???

— Соломон Петрович, вредно на работе пить! — я от шока тоже на него заорал.

— Да я тебе… — препод кинулся на меня.

— А ну, сели быстро! Будем сейчас разбираться, — рявкнул отец, и Соломона сдуло обратно к страдалице.

Нет, я не собирался выслушивать бред.

— Эта брюнетка меня с кем-то спутала. Да она сама ко мне приставала!

— Как принуждать, так ты старался, — подала голос жертва. — А теперь он даже имя моё не вспомнит. За что он так со мной? — и на ректора жалобно посмотрела.

Отец начал тереть виски и шумно пыхтеть.

Это означало, сейчас взорвется сам, и всех, кто рядом, тоже разбомбит.

— Ты попал в этот раз, по-крупному, Гордеев. Вырастил тебя на свою голову.

— Нормально ты меня вырастил, па. Не слушай их. Я не мог принуждать!

А как бы я мог-то?

Голодная брюнетка сама набросилась и мне ширинку порвала.

И ещё она подталкивала меня к вип-комнате клуба, прямо тянула туда и заманивала. Помню, тогда удивился, куда нам спешить. Могли посидеть и подольше за столиком.

— Конечно, что он ещё скажет? Моя племянница невинная была. Просто мимо клуба проходила девочка.

Хосподи! Я расхохотался нервным смехом.

Откуда в ней невинность? Опытней девицы не встречал.

— Да, я в магазин за хлебом шла, кушать захотелось, — закивала жертва удрученно.

— А он, — Соломон на меня показал. — Напал на неё и в клуб затянул. Ничего святого! И мы это так не оставим.

Вот оно что… до меня дошло.

— Всё! Мне всё понятно! Это розыгрыш? Да?

— Разумеется, розыгрыш, — хмыкнул отец. — Девушка…

— Катюша, — подсказал дядюшка Соломон.

— Угу, Катюша, — продолжил он. — Принесла доказательства. Твоё?

Препод начал выкладывать из пакета на стол разные вещи:

замочек от моей ширинки;

мой брелок от связки ключей; (я его искал, кстати)

справку с описанием бреда собачьего.

— Отец, я не…

— Я узнал уже, что в клубе ты был в тот вечер. Не надо мне сейчас врать! Это тебе уже не поможет, сын. Ты поставил мою должность под угрозу.