Данте почувствовал, как его снова охватила волна жалости. Затем он отбросил эмоции в сторону.

Пора заняться делом.

И совершенно определенно пора взять себя в руки.

Конни стояла, держась за дверь, в то время как человек, который с таким же успехом мог прилететь с другой планеты, где жили только прекрасные люди, или действительно шагнул в гостиную прямо с киноэкрана, начал излагать свои мысли.

И пока тот говорил, она поняла, что не верит своим ушам. Потому что то, что он говорил, было просто невозможно. Безумно. Абсурдно. Нелепо. Невероятно. Нереально.

Наконец он замолчал. Конни смотрела на него, не в силах сказать ни слова. Невозможно было поверить в то, что она только что услышала.

– Итак? – спросил он.

Лицо его было бесстрастным, и она не могла понять почему.

– Вы не можете говорить серьезно, – слабым голосом прошептала она.

Что-то изменилось в его глазах – глазах, в которые она не могла смотреть, поэтому постоянно отводила взгляд.

– Это вполне разумное предложение, – последовал ответ.

Конни собиралась возразить. Но мужчина снова заговорил спокойным, ровным тоном, и ей показалось, что он заставлял себя говорить.

Она почувствовала, как у нее в горле нарастает ком, и поняла почему. Конечно, он заставлял себя! То, что он только что сказал ей, говорят любой женщине на земле, но не такой женщине, как она.

Как это часто случалось, Конни почувствовала, как краска начала заливать ее лицо, и она потупилась. Как она ненавидела себя за это, просто ненавидела!

Как дурочка, покраснела в присутствии такого человека…

Прекрасный итальянец поднялся. Он был высоким, и низкие балки, проходившие по потолку всего коттеджа, располагались в опасной близости от макушки.

– Я оставлю тебя все обдумать, – произнес он, и взгляд, который он бросил на нее, был таким же холодным и безразличным, как и его голос.

Данте полез в карман пиджака, и Конни заметила бледно-серую шелковую подкладку. Красиво скроенный пиджак идеально сидел на его стройной фигуре, как и его смокинг накануне вечером. Он вытащил визитку и протянул ее девушке двумя пальцами.

– Советую тебе проверить мои данные – при таких обстоятельствах это было бы разумно. И тогда, пожалуйста, обдумай то, что я сказал. Но я не могу уделять этому вопросу много времени. Твое решение мне нужно к концу недели.

Девушка могла бы сообщить ему свое решение прямо сейчас – возможно, она уже все решила, учитывая ее ошеломленную реакцию на его предложение. Но он не позволил ей заговорить.

– Нет. – В уголках его красивого рта мелькнул слабый намек на улыбку. – Ты должна это обдумать. Ведь у меня-то было на это время.

Она молча смотрела на него.

– Вы узнали о моем существовании только вчера вечером, – пробормотала она.

Данте пожал плечами:

– Поэтому я сказал, что время имеет существенное значение. Если мы собираемся заключить сделку, это должно произойти как можно скорее.

Данте подошел к ней, явно намереваясь попрощаться и уйти. Она попятилась назад в крошечный коридор. Он открыл входную дверь, затем повернулся.

– Предложение звучит действительно безумно, – в его голосе Конни услышала заговорщические нотки, – но в этом есть большая доля здравого смысла.

Она ничего не могла ответить.

Спустя мгновение ее гость ступил за порог, закрыл за собой дверь и исчез.

Конни медленно, очень медленно вернулась в гостиную. Она уставилась на диван, на котором итальянец сидел минуту назад.

Выйти замуж за человека, который был ей совершенно незнаком, и оставаться с ним в браке по крайней мере восемнадцать месяцев… чтобы он мог претендовать на свое наследство, а она добьется того, что ее бабушка доживет до конца своих дней в их коттедже…