Нет, дружба, конечно же, у нас сразу не возникла. Как водилось, с первой встречи мы были, можно сказать, “на ножах”. Постоянные уколы в адрес друг друга, камни в огород, стычки и открытые конфликты. Но время взяло своё, особенно когда мы несколько раз попали в опасные замесы с тварями в лесу. Когда прикрываешь спину своему недругу, а он тебе, то как-то незаметно из неприятелей становишься друзьями, которые могут положиться друг на друга. Такое было не часто, поэтому наш мир мы берегли.

– Ты уже всё проверила? – спросил он, когда мы зашагали в сторону деревни.

– Да. А ты? – придерживая травы осторожно ступала по опасному участку тропинки. Здесь был небольшой обрыв, поэтому стоило повнимательнее его проходить. Хватило одного раза, когда туда свалилась и потом более часа вытаскивала ветки и лесной мусор из светлой копны волос, достававших чуть ли не до поясницы. Поэтому провозилась я долго.

– Тоже. А где Бел и Гор?

Не успела я ответить, как справа раздался грозный рык. Мы вместе с Храмовником моментально посмотрели в ту сторону и увидели, как из заросших хмелем кустов выходят два огромных смоляно-чёрных волка. Глаза сверкали алым, в их глубине клубилась магия. Они оба смотрели на нас.

Яр гулко сглотнул, а я…

– Мальчики, вы уже поохотились? – мои фамильяры оскалились и не сводили взгляда с Храмовника.

Они помнили наши стычки с Яром и не собирались так быстро прощать его за свою хозяйку. Хоть я и считала, что это лишнее и пять лет довольно большой срок, чтобы уже и забыть о прошлом, но вот волки со мной были не согласны. При каждом удобном случае любили порычать или даже припугнуть Храмовника. А бедному Яру всегда было неспокойно рядом с ними. Хм… нет. В боях с нечистью он полностью доверял моим фамильярам, только в остальное время опасался, что всё таки кто-то из них его всё же укусит.

– Ну прекращайте уже, – недовольно буркнула я, и оба волка перестали представлять, как будут обгладывать косточки одного святоши и помчали вперёд по дорожке.

– Когда ты их уже воспитаешь, Власта? – вздохнул Храмовник, поправляя ворот своей рубашки.

– Они очень даже воспитанные. Просто к тебе по особенному относятся, – лучезарно улыбнулась ему.

– Да, конечно, – буркнул молодой мужчина и провёл рукой по своим тёмным волосам, взлохмачивая их. – Я там тебе занёс молока свежего. Оставил на крылечке в теньке.

– О, спасибо, – обрадовалась я. – Может позавтракать зайдёшь? У меня будет каша с лесными ягодами.

– Не откажусь, – просветлел лицом Храмовник.

Через двадцать минут мы вышли к деревне, которая уже полностью проснулась и загудела множеством голосов. Все суетились, занимались делами, и это неким образом бодрило меня. Я хоть и любила время, когда большая часть жильцов Васильков спала, но когда они вот так роятся, словно работящие пчёлки, то и сама начинала чувствовать приток сил.

– Властислава, доброго утречка, – поприветствовал меня сухощавый старичок, что жил на соседней улице. – А когда ты лавку-то свою откроешь, милая?

– Всеволод, как и всегда, через два часа, – старик явно не хотел ждать и прошёл с нами к моей калитке. Он только с виду был безобидным и хрупким старцем, а на самом деле тот ещё жук.

– Эх, – горестно вздохнул он, опуская руку на забор. – К этому времени ко мне друг должен приехать из Камышовки. Может ты продашь мне настойку сейчас, Властиславушка?

Я хмыкнула и с подозрением посмотрела на старика. У него вечно кто-то приезжает или дела срочные какие, а на самом деле ему просто не хочется подстраиваться под работу лавок и рынка. Просыпается Всеволод рано, делает свои дела и донимает всех торговцев, а затем идёт домой, ест и заваливается спать до обеда. Любит он дневной сон. Или уходит на рыбалку на весь день, пока его жена хлопочет по дому.