– Тебя послушать, так Розалин следовало научить дочь распутному образу жизни, который она вела сама, – заметил лорд Сандон.

– Я не спала с принцем, – произнесла Линнет, стараясь говорить громко и ясно, насколько это было возможно. – Хотя могла. И возможно, он счел бы себя обязанным жениться на мне. Но я не спала.

Отец застонал, уронив голову на спинку кресла.

– Будем считать, что я этого не слышала, – сузила глаза Зенобия. – Королевская кровь по крайней мере служит некоторым оправданием. Если отец ребенка ниже рангом, чем герцог, я не желаю даже слышать об этом.

– Я не… – снова попыталась Линнет.

Тетка остановила ее резким жестом.

– Я только что сообразила, Корнелиус, что это может быть спасением для нас. – Она повернулась к Линнет. – Скажи, кто отец ребенка, и твой отец потребует, чтобы он женился на тебе. Никто ниже рангом, чем принц, не посмеет отказать ему.

Не дожидаясь ответа, она повернулась к своему деверю.

– Возможно, тебе придется драться на дуэли, Корнелиус. Надеюсь, у тебя есть пистолеты? Помнится, ты угрожал однажды лорду Биллетсфорду, что вызовешь его на дуэль.

– Застав его в постели с Розалин, – спокойно ответил виконт. – На новой кровати. Мы ее только что купили.

– У моей сестры была страстная натура, – произнесла Зенобия.

– Мне показалось, ты только что говорила, что она была чиста, как снег, – ворчливо отозвался виконт.

– Ни один из них не коснулся ее души! Она умерла, не уронив своего достоинства.

Поскольку никто не стал оспаривать это утверждение, Зенобия продолжила:

– В любом случае тебе лучше достать свои пистолеты, Корнелиус, и убедиться, что они не заржавели. Возможно, тебе придется пригрозить, что ты пристрелишь этого типа. Хотя, думаю, если ты удвоишь приданое, все устроится достаточно быстро.

– Пристреливать некого, – сказала Линнет.

Зенобия фыркнула.

– Только не надо рассказывать мне про непорочное зачатие, дорогая. Не представляю, как эта байка могла сработать тогда, в Иерусалиме. Каждый раз, когда священник произносит рождественскую проповедь, я не могу не думать, что бедняжке пришлось потрудиться, чтобы заставить людей поверить.

– Не понимаю, зачем ты впутываешь в этот разговор Священное Писание, – отозвался виконт. – Мы говорим о принцах, а не богах.

Линнет застонала.

– В этом платье я выгляжу толстой.

Зенобия опустилась в кресло.

– Хочешь сказать, что не ждешь ребенка?

– Именно. Я не спала с принцем, я вообще ни с кем не спала.

Последовала скорбная пауза, пока правда доходила до сознания ее тетки.

– Милостивый Боже, твоя репутация погублена, а ты даже не вкусила запретный плод, – сказала она наконец. – Более того, даже демонстрация твоей талии во всей красе не спасет положения. Все просто решат, что ты избавилась от проблемы.

– После того как принц отказался жениться на ней, – добавил виконт с мрачным видом, – я бы и сам так подумал, учитывая обстоятельства.

– Это несправедливо, – возмутилась Линнет. – Исходя из маминой… репутации, все, естественно, ожидали, что я буду вести себя легкомысленно…

– Это еще мягко сказано, – вставил лорд Сандон. – Все лишь подозревали, что ты вела себя неприлично, а теперь все в этом уверены. Пусть даже это не соответствует действительности.

– Все дело в красоте, – заявила Зенобия, приосанившись. – Все женщины в нашей семье страдают от этого проклятия. Взять хотя бы дорогую Розалин. Умереть такой молодой!..

– Я бы не сказал, что ты страдаешь от этого, – грубо заметил виконт.

– Страдаю, – возразила Зенобия. – Знаешь, я могла бы стать украшением сцены. Как и Розалин. Полагаю, именно поэтому она была такой…