Супругов по-прежнему приглашали в гости. Как и раньше, муж Тони держал себя в рамках и был в центре внимания, но, вернувшись домой, теперь каждый раз выставлял на стол заначку. Его ночные песнопения пугали детей. Шуточная фраза, произнесенная субботним утром: «Что-то стало холодать, не пора ли нам поддать?», больше не вызывала у Тони смеха. После выходных женщина появлялась на работе с заплаканными глазами. Сослуживицы знали про ее беду и пытались помочь советами. Что только не делала Тоня, чтобы отвадить мужа от вина и друзей: уговаривала, плакала, подсыпала в еду порошки. Ходила к экстрасенсам. Не помогало ничего. Хобби Сергея отражалось на детях. Они стали нервными, плаксивыми и боялись пьяного отца. Постепенно выходные превратились для Тони в ад. Женщины с работы предложили ей припугнуть супруга разводом. Дескать, если любит тебя и детей, значит, побоится потерять и бросит пить. И однажды Тоня поставила мужу жесткое условие: выбирай, я или вино. Тот оскорбился: любимая женщина пытается загнать его в угол. Ответ прозвучал мгновенно: «Вино».

Дальше все произошло очень быстро. Антонина, следуя советам коллег, подала на развод. Муж на суд не явился. Судья, невзирая на то, что у семейной пары двое детей, быстро развела супругов. От предприятия Тоне выделили комнату в коммуналке, и она, забрав Семена и Алину, переехала туда. Вскоре дом, где раньше жила семья, пошел под снос, и бывшему мужу выделили однокомнатную квартиру в новостройке. Первое время Тоня рассчитывала, что он образумится, предложит сойтись и снова жить вместе, но вскоре поняла: семья распалась окончательно. После почти десятилетнего брака Антонина стала «разведенкой».

Сергей считал, что жена его предала, и первое время очень переживал. Но потом наладил холостяцкий быт и зажил, как он выражался, «припиваючи». В компаниях бывшие супруги не встречались. В гости к своим родственникам покинутый муж теперь ходил один и по-прежнему никогда не напивался. Как всегда, он подшучивал над племянницей Танюшкой. Девочка подросла, стала очень стеснительной и до слез стыдилась детских фотографий. Находя их, Таня убегала в свою комнату и там прятала снимки в тайник. Почти каждый раз, сидя за столом в гостях у брата, Сергей, как фокусник, выуживал из кармана фотку и, наморщив лоб, задумчиво произносил: «Не могу понять, кто это». Он пускал по кругу снимок, на обратной стороне которого было написано: «Таня 1 год». Всякий раз это были довольно забавные детские фотографии: Танюшка на горшке, Танюшка в криво повязанном платке, Танюшка лежа на животе с голой попой. «Да ну тебя, дядя Сережа!» – вспыхивала девочка, выхватывала фотку и убегала в свою комнату прятать добычу. Потом весь вечер она делала вид, что сердится на дядю, а тот бросал насмешливые взгляды и корчил рожицы. Наконец девочка не выдерживала, к чаепитию усаживалась возле дяди Сережи и подкладывала ему самые вкусные конфетки.

Своих детей Сергей не навещал, не хотел встречаться с бывшей женой. Когда Алине вырезали аппендицит, он несколько раз приходил к дочери в больницу. Но как только девочка поправилась, в доме ее матери не появился. Ходили слухи, что Тоня пытается устроить свою жизнь. Алина приходила к отцу редко. С детства в ее душе поселился страх перед пьяными мужчинами, и она боялась папиной квартиры.

Семен иногда забегал. Обычно если не решалась задача. Отец, едва заглянув в учебник, тут же выдавал правильный ответ. При этом не забывая щелкнуть сына по носу: «Эх, ты, академик!»

Сергей понимал: его дети растут без отца, но винил в этом Антонину.