Меня охватывает легкое беспокойство, я понимаю, что мы больше не можем притворяться, будто в клубе ничего не случилось. Мы в первый раз наедине после той ночи, и не только я это понимаю.

Признаюсь, мне было неловко на следующий день, но не настолько, чтобы я пожалела о том, что сделала. Я бы пожалела, если б он вел себя агрессивно или явно игнорировал меня. Но ни того, ни другого Чейз не делал. Он не искал моего взгляда, но и не избегал его. Правда, сейчас он старается не смотреть на меня, и я чувствую напряжение между нами. Чейз глядит вперед, как будто рассматривает тех, кто плещется в океане, но я понимаю, что на самом деле он не смотрит на них. Его мысли путаются, потому что я рядом.

Он упирается подбородком в грудь и спрашивает, глядя на песок перед собой:

– Мы все еще друзья?

– Ну конечно. Ты в этом сомневаешься?

– Ари, перестань. Не делай этого.

Он качает головой и отводит взгляд.

Дурное предчувствие охватывает меня, и я глубоко вздыхаю.

– Чейз, посмотри на меня, пожалуйста.

Он смотрит на меня с грустным замешательством.

– Что происходит, расскажи мне, о чем ты думаешь? – спрашиваю я, постукивая пальцем по виску.

Он вздыхает и ложится рядом, поворачивает голову и смотрит мне прямо в глаза.

Как, черт возьми, я смогу спокойно его слушать, когда он так близко. Но ничего не поделаешь, я слегка улыбаюсь ему и жду, что он скажет.

Чейз смотрит на меня так пристально, что мне хочется отвести взгляд, но я не делаю этого.

– Что это было? Вчера, в клубе? – неожиданно спрашивает он.

Чувствую нервный комок в горле и сглатываю.

– Я просто расслабилась, дала волю чувствам.

– Просто расслабиться – это значит выпить с друзьями на вечеринке, а не то, что ты вчера сделала.

Он чуть прищуривается, внимательно разглядывая меня, я вздыхаю и сажусь.

– Прости, но извинений от меня ты не дождешься.

– Я просто пытаюсь понять, что произошло.

Издаю нервный смешок и таращусь в небо.

– Не притворяйся, что не понимаешь, – шепчу я. – И не притворяйся, что тебе не хотелось этого так же, как и мне. Я знаю, ты об этом думал.

– Что это значит?

Поворачиваюсь к Чейзу и сердито хмурюсь.

– Ты бы мог отстраниться, но вместо этого ты обнял меня в ответ.

– Я просто растерялся, – шепчет Чейз. – Не ожидал, что ты так себя поведешь.

– Правда? – я удивленно приподнимаю бровь. – От растерянности ты так возбудился?

– Ну ты даешь! – Он подскакивает и испуганно оглядывается. – Я просто выпил, и настроение было соответствующее, и еще…

– И еще я рядом, – киваю я. – Может быть, ты не хотел, чтобы это случилось, но бессмысленно отрицать то, что произошло. Я помню, что мы оба напились, не нужно мне об этом напоминать. Наверное, на трезвую голову у меня не хватило бы смелости, но я не жалею, что пыталась поцеловать тебя. И я бы сделала это снова.

– Не нужно! – вырывается у Чейза, наверное, быстрее, чем он планировал.

Мы оба напрягаемся.

Чейз снова смотрит на песок, потом медленно поднимает глаза.

– Не нужно, – еле слышно шепчет он. – Это не должно повториться. Я люблю тебя, Ари, ты знаешь, но это… мы не можем быть вместе.

– Не можем, потому что не должны? – спрашиваю я, стараясь не отводить взгляда, хотя мне хочется съежиться, исчезнуть. – Или потому что ты не хочешь?

Чейз вздыхает и грустно улыбается:

– И то и другое, Ари.

Я увеличиваю расстояние между нами, Чейз тянется ко мне, но я отстраняюсь.

– Прости.

Он понуро опускает голову и плечи.

Я глубоко вздыхаю и снова смотрю на него. Мне хочется разозлиться, кричать, вопить, но я не позволю этому разочарованию затуманить правду, потому что знаю, что он чувствует на самом деле.