На улицу мы выходим довольные, напоследок заказав синий чай матча, и идем до Арбатской. Оттуда нам обеим удобно ехать домой по синей ветке – по прямой и без пересадок. Алисе нужен «Деловой центр», мне – «Измайловская». Она уезжает первой, а я стою на платформе с наушниками в ушах, жду свой поезд и обращаю внимание на парня рядом – на его светлых волосах холодного пепельного оттенка царит художественный беспорядок. Такие волосы идеально рисовать акварелью, на контрасте с темным фоном теплого оттенка для выразительности. Нужно взять светлый ультрамарин, сиреневый, розовый и средне-желтый. Разумеется, волосы парня крашеные, но пепельный отлично гармонирует с его светлой кожей и яркими голубыми глазами. К тому же у него милое лицо с правильными чертами, чувственные губы и ямочки на щеках. Они появляются, когда он улыбается, что-то набирая на телефоне.

Раньше я внимательно рассматривала людей, чтобы запомнить каждую деталь и воспроизвести на холсте. А теперь это просто привычка, от которой я не в силах избавиться.

Парень ловит мой взгляд и поворачивается ко мне. Почему-то он улыбается, а я отвожу взгляд. Не люблю, когда кто-то понимает, что я внимательно рассматриваю его. Особенно если это парень. Привлекательный парень. Обычно они всё не так понимают.

Я отхожу от него на шаг, но это моя ошибка. Мимо пробегают два подростка, и один из них отталкивает меня. Я лечу на пол, даже не успев осознать, что произошло, однако меня вдруг подхватывают и не дают упасть. По телу пробегает странная теплая волна – меня держит тот самый парень, которого я только что рассматривала. Он держит меня осторожно – одна рука на талии, вторая на предплечье. И внимательно смотрит.

– Всё в порядке? – спрашивает парень. От него едва уловимо пахнет табаком и шоколадом.

Я киваю и торопливо отстраняюсь.

– Да, спасибо.

– Осторожнее, будь внимательнее, вокруг много невменяемых, – предостерегает он меня. Глаза у него выразительные, лучистые и кажутся очень добрыми. И сам он кажется светлым, в серых джинсах и белой толстовке с закатанными рукавами, из-под которых видны татуировки. Во мне просыпается странное полузабытое желание изобразить и это лицо, и эти глаза, и эти волосы на бумаге – нежной акварелью.

– Я заметила, – отвечаю я. – Правда, спасибо, иначе я бы точно грохнулась.

– Меня зовут Стас, – вдруг говорит он. – А тебя?

– Ангелина, – удивленно отзываюсь я.

– Это имя тебе подходит. Такое же нежное.

Я прихожу в замешательство, но ловлю себя на мысли, что не могу оторвать от этого парня взгляд.

– Ты меня смущаешь, – искренне говорю я.

– Извини. Я просто сказал правду. – Он по-особому улыбается, и на его лице появляются ямочки. Это меня пленяет. – Я с учебы еду, а ты?

– И я.

– На кого учишься?

– На детского психолога,– отвечаю я. – Ого, здорово! Моя мама тоже детский психолог по образованию. И раньше работала в школе, куда я ходил, – делится Стас. – Помню, в младших классах я постоянно сбегал с уроков в ее кабинет и дико радовался, что мама работает в школе. А в старших не мог спокойно прогулять школу – мама не делала поблажек, а стоило мне не прийти на занятие, как учителя бежали к ней. – Он задорно смеется. – Зато я постоянно таскал у нее шоколадки – их ей дарили родители. Так что ты выбрала отличную профессию!

– Из-за шоколада? – невольно улыбаюсь я.

– Ну да,– невозмутимо отзывается Стас. – Лучше только профессия врача. Моя бабушка работала педиатром, и у нее шоколада было еще больше. А еще подарочное вино

– А ты на кого учишься? – спрашиваю я с интересом. – На врача или на психолога? Или есть еще более «шоколадные» профессии?