– Это не я, – повторила я то, что пыталась донести.

– Естественно, это не ты. Перед нами естия. Амбер Мани Эллес, уроженка Страдсбурна, наследная дайна и последняя, в ком текла кровь «Падшего Естийя». Ты не видишь этого Павлиция, но ваше сходство… Оно ошеломляет. Вы словно сестры, зачатые и рожденные в один день и час. Различие лишь в цвете глаз. Ты знаешь что-нибудь о своих родителях?

– Можно я уйду? – эти три слова дались мне крайне тяжело.

Я чувствовала, что мне не хватает воздуха. Дышать становилось все тяжелее. Информация, добытая мною у Сестры Офелии, то и дело вспыхивала перед глазами. Ошеломлена, обескуражена, выбита из колеи. В голове поселилась пустота, но я точно знала одно: я должна отсюда уйти.

Так и не услышав ответа на свой вопрос, я рванула с места. В коридор я фактически вывалилась, игнорируя оклики куратора. Дверь, ведущую на улицу, я толкнуть успела, а вот выйти нет.

Меня крепко схватили со спины. Ощутив сопротивление, мужчина сжал меня еще сильнее. На то, чтобы занести меня в комнату отдыха, ему потребовались минуты. Усадив в кресло, он стиснул мои плечи, не давая подняться.

– Успокойся! – приказал он твердо, и я не посмела ослушаться.

Этот свой тон он применял крайне редко к студентам, но каждый знал, что лучше куратора в таком состоянии не злить.

Я не успокоилась, просто не смогла. Сидела в кресле ровно, не предпринимала попыток встать, пока мужчина наполнял стакан водой и подавал его мне, но сердце мое в этот момент стучало с невероятной силой.

– Я повторю свой вопрос: что ты знаешь о своих родителях? – сел он на стул рядом со мной, но легче не стало.

Наоборот, я лишь разозлилась.

– Это допрос?

– Что? Нет. Конечно, нет, – тон его мгновенно изменился, стал мягче. – Но ведь глупо отрицать очевидное. Я пересматривал сегодня твое личное дело. Ты родилась в ночь, названную «Страдсбурным пепелищем». Ты знала, что естия погибла именно в ту ночь? В ее крыле был пожар.

– Вы хорошо ее знали? – задала я свой вопрос, проигнорировав вопросы мужчины.

– Достаточно, чтобы помнить, как она выглядела в твоем возрасте. Вы невероятно похожи, слишком похожи…

– Я не хочу об этом говорить.

Это решение далось мне легко. Удивительно, насколько сильно я хотела узнать больше о своих родителях, найти их и как быстро при этом пошла на попятную. Сейчас возможная правда пугала меня.

Я не могла быть дочерью естийя и естии. Просто не могла, потому что… Я не находила причин, почему в таком случае они отдали меня в Дом Покинутых. И как в мое появление на свет вписывается полуорчанка?

– Если Амбер твоя мать… Павлиция, ты понимаешь, кто в таком случае может быть твоим отцом? – не унимался куратор.

– Ответьте мне на один вопрос, галеций. В окружении естии когда-нибудь находилась полуорчанка с седыми, темно-серыми волосами?

– Насколько я помню, нет. С чего такой вопрос?

Слова мужчины я снова проигнорировала:

– Еще вопрос: в котором часу умерла естия?

– Я не знаю таких подробностей. – Куратор хмурился, не понимая, к чему я веду.

– И последнее. Естия носила под сердцем ребенка в день своей смерти?

На этот раз преподаватель думал над ответом долго. Чем больше минут утекало сквозь пальцы, тем спокойнее становилось у меня на душе, тем сильнее сам мужчина разочаровывался.

– Насколько я знаю, нет, – эта фраза прозвучала из его уст словно приговор, но мне принесла необъяснимое облегчение.

– Даже если мы похожи, как вы говорите, я просто не могу быть ее дочерью, галеций.

– Возможно, вы родственницы, – произнес он, теряя былую уверенность.

– Если это так, я обязательно это выясню. А теперь, с вашего позволения, приступим к занятиям.