— Ах, Милана, думаешь, я ничего не замечаю? Он же глаз с тебя не сводит! И ты сразу меняешься, стоит его увидеть!

— Перестань, ты сама вот только недавно говорила, что на меня все мужики смотрят. Небось успели узнать об оригинальности диагноза нимфоманки.

— Ай нет, дорогуша, этот глядит по-другому! – слова подруги заглушил прозвеневший звонок.

Кусая губы, я приблизилась к двери, откуда должно было выйти мое чадо. Волнуясь, как девчонка, не выдержала и развернулась. Взгляды наши столкнулись. Его, морозный и колючий, коснулся моего лица, моих губ. Сглотнув, я резко развернулась и заключила дочку в объятья. Моя девочка, моё спасение…

— Никуля, дорогая, пойдем быстрее, – взяла ее неподъемный портфель и решила попросту сбежать. На ходу бросила Маруське: — Жду тебя возле машины.

Легче не стало. Сбегая, я кожей чувствовала пристальный взгляд в спину.

Очередной «кошмар» в виде красивой блондинки разбудил меня в полной готовности. Что-то последнее время она зачастила в гости! Пах свело сладостным спазмом. Хотелось продолжения, а не ускользающих манящих губ той, которая в последнее время стала еще более желанной.

Запретный плод сладок. Я понимал это и старался бороться с пробуждающимся нездоровым интересом. Закрыл опять глаза и втянул воздух. Перевернулся на бок и положил руки на полуголую попку жены. Притянул, упираясь своим утренним стояком. Мне нужна была срочная разрядка и, желательно, несколько раз. Римма в последнее время держала на расстоянии: то у нее голова болела, то живот, или еще какая-то хрень! Не понимала, что у мужика все по-другому: ему нужен секс. Лучше постоянный. Иначе в голову начинали лезть дурные мысли и в снах приходить чужие жены.

Руки скользнули выше к красивой небольшой груди, и пальцы ловко стянули шелковую ночнушку на тоненьких бретельках. Римма повернулась на спину. Ну наконец-то! – подумал я. А то решил уже, что она так и будет спать, пока я умирал от желания выплеснуть накопившиеся семя.

— Ты что, с ума сошел, с самого утра? – в глазах отразилось недовольство, губы скривились. Манящая улыбка, которая обещала наслаждение, растаяла – и пробудился монстр.

— Прости, я так не могу. Мне надо душ принять, зубы почистить, выпить кофе…

— А потом опять зубы почистить! – бросил я, стремительно поднимаясь с так внезапно остывшей постели и направляясь прямиком в душ.

— Ну знаешь, я же не машина! Не могу вот так, по первой твоей прихоти! – раздалось раздраженное в спину.

Я остановился. Сделал глубокий вдох и развернулся к своей жене, убедился, что улыбки, нежной и манящей, для меня не будет. Хотел ответить, только желание прошло даже разговаривать. Зная Римму, понимал, она сейчас выкрутит все так, что я еще останусь виноватым. Нахрена окончательно портить это утро? Хмыкнув, развернулся и закрыл за собой дверь ванной комнаты.

Контрастный душ должен был помочь снять напряжение. Проклятье, яйца уже аж болели. С этим надо было что-то делать.

За дверью послышались шаги. Ненаглядная все же подняла свой зад.

— Эй, ты там надолго? – постучала она в дверь.

Я промолчал. Пошла она к черту, не машина, видите ли. А мне что с этим делать?!

— Ты слышишь? Мне еще надо купить кое-что, мы с девочками собираемся вечером в нашем женском клубе, – завела она свою балладу.

Закрыв душевую кабинку, я открыл кран с горячей водой, добавляя постепенно холодную. Римму больше не слушал. Все сводилось, как всегда, к одному и тому же. Деньги, деньги и деньги. Порой казалось, что я ей только для этого и нужен.

— Ты меня слышишь? – заголосила она снова, вырывая меня из тяжелых мыслей.