Словно почувствовав моё настроение, Римма, как ни странно, вела себя тихо. Не задавала массу ненужных вопросов и не сетовала по поводу Николь. Пока я принимал душ, она коротко пересказала, как доставила девчонку домой и вручила хромающей матери. На этом все. Она все говорила и говорила, рассказывая, как прошел её день, а я поймал себя на мысли, что мне все равно. Хотя удивился такой её инициативе, давно не играла роль хорошей женушки.

— Авдеев! Ну чего ты молчишь? – не выдержала она.

— Устал, – протянул, обматывая махровое полотенце вокруг бедер.

— Опять убийство? – тихо уточнила Римма, стягивая бретельку шёлковой пижамы.

Какая проницательная... Все же прожитые годы давали свои плоды.

— Да, – сделал вид, что не заметил закушенной губы и оголенной груди. Прошел в спальню, намереваясь упасть и заснуть, но Римма решила иначе. Раз она затеяла игру, так просто отставать не собиралась, и мой игнор мало ее волновал.

— Постой, не так быстро, товарищ майор.

Шелковая ночнушка упала к ногам, обнажая белую гладкую кожу. В свете луны она словно сияла, притягивая взгляд. Римма медленной грациозной походкой подошла и сорвала полотенце. Взглядом прощупала кубики пресса и, облизав губы, опустила взгляд ниже.

— Я хочу тебя…

— Римма, у нас труп молодой девушки, прости, я не в настроении, – попытался отстраниться, но не тут-то было. У женщины, которая стояла в темной спальне, буквально загорелись глаза, и, не успел я повторно возразить, как она встала на колени и принялась делать мне минет. Губы её умело обхватывали головку. Язык дразнил, вырисовывая узоры. Римма принялась активно заглатывать и посасывать мой быстро налившийся член.

Проклятье! Какого хрена творила, я ей сказал, что у нас труп, а она вела себя, как последняя проститутка! В нормальный день не допроситься, а как только убийство, ее словно подменяли, пробуждая страшные пороки. Неужели этой миниатюрной блондинке не хватало острых ощущений?

Хотелось оттолкнуть, настоять на своем, но она так умело сосала и погружала мой член по самые гланды, что я, кажется, забыл обо всех сраных принципах.

Желание сводило судорогой. Закрыл глаза, откидывая голову. Римма ускорилась. Она скользила по стволу губами и причмокивала, а я так не вовремя вспомнил о совершенно других губах. Пухлых и порочных. Воображение, словно насмехаясь, подкинуло образ Миланы. И я понял, что еще больше возбудился. Так сильно ее хотел, что казалось, всего мало. Римма почти довела меня своим влажным тесным горлом до пика, но желание иметь здесь совершенно другую женщину перебило оргазм.

Жена не совсем поняла, что происходит. Смотрела вопросительно, продолжая работать ртом.

Немного грубо оторвав её от себя, я, не дав и пикнуть, быстро развернул и поставил на колени. Опустился рядом и рукой провел меж ягодиц, проникая ниже. Мокрая, готовая меня принять. Намотав на кулак длинные черные волосы, одним движением вошел под самый корень. Вбиваясь в женское тело, рычал, представляя на месте своей жены другую.

— Да-а-а, – стонала она, – сильнее! Люблю, когда ты дикий!

Белая тонкая спина прогибалась. Ягодицы все больше раскрывались. Лоно сжимало пульсирующий член, я чувствовал, как сокращались её мышцы. Чувствовал её оргазм, но мне было мало. Продолжая вбиваться, опустил руки на ягодицы и, откинув голову назад, начал в деталях представлять другую. Светлые волосы… зеленые глаза… губки-клубнички… манящий запах…

Достигнув оргазма, Римма, к моей радости, утихла. Не слыша больше ее голоса, я сосредоточился на своем образе и, наконец, достиг разрядки. Правда, удовлетворения так и не получил. Проклятье!