Он стоял так близко, что я чувствовала его запах. После беглого осмотра моего полуобнаженного тела его какой-то жадный голодный взгляд окончательно пригвоздил меня к месту. И я была благодарна хотя бы за то, что у меня все еще была возможность дышать. Его руки были спрятаны в карманах брюк. И вроде бы он даже не прикасался ко мне. Но я так остро ощущала его присутствие.

- Ты ничего не скажешь моему брату, - я с трудом нашла в себе силы не обращать внимание на негнущиеся ноги и приятную тяжесть в животе.

- Окей. Меня такой вариант тоже устраивает, - дыхание Матвея было прерывистым и у меня от него по позвоночнику мурашки бегали табунами.

Мне нужно было сделать шаг назад, чтобы разорвать все эти немыслимые ощущения рядом с ним и контролировать себя, но я не могла пошевелиться.

- И, между нами, ничего не было, нет и не будет, - формулировать свои мысли рядом с ним было очень сложно.

Матвей начал дышать еще глубже, и теперь его вздымающаяся грудь периодически касалась моих рук, сжимающих полотенце у груди. Легко, едва уловимо, но мне от этих прикосновений хотелось кричать.

Матвей молчал, а воздух между нами продолжал нагреваться.

- А вот с этим проблема, - сглотнул Матвей, опустив свой взгляд сначала на мои губы, а потом на грудь.

Мне стало невероятно жарко. А бедра сжались в сладостном предвкушении. Мозги расплавились, и я ни о чем уже не могла думать, кроме близости Соколова и его губ.

Слова застряли в горле, и я снова пропала. Что бы он сейчас ни сказал и что бы ни попросил, я бы согласилась на все.

- Я… кажется, самоубийца, - его руки легли на мою талию и прижали к своему телу.

Даже сквозь плотную ткань полотенца я почувствовала, что Матвей возбужден. И не смогла сдержать тихий протяжный вдох.

И я была уверена, что Соколов накинется на меня. Что прямо здесь стащит полотенце, и, возможно, даже не потрудится отнести меня на кровать, а я даже сопротивляться не буду.

Но в его кармане просто невероятно громко зазвонил телефон, заставляя нас обоих вздрогнуть и отскочить друг от друга. Матвей вытащил его из кармана, отключил звук и взглянув на дисплей, раздраженно буркнул:

- Оденься!

Он больше не смотрел на меня, а еще через мгновение уже разговаривал по телефону.

Я с бешено колотящимся сердцем убежала в комнату, и, словно опаздывая на пожар, сбросила полотенце, а потом натянула сарафан. Короткий и без рукавов, чуть больше по размеру, чем полотенце, но я чувствовала себя в нем увереннее.

Мои руки тряслись пока я пыталась заколоть еще влажные волосы, а когда это у меня не получилось, я осела на кровать и поняла, что просто перенервничала.

Я только что снова чуть не отдалась Матвею Соколову. И ему практически ничего не пришлось делать. Он просто стоял рядом, смотрел мне в глаза и все. Я потекла. Со мной было такое впервые. И это точно было нехорошо.

Я даже не поинтересовалась, какого хрена он тут делает. Просто поддалась этому магнетическому притяжению. И чуть снова не нажила себе очередных приключений на задницу. А мне сейчас это совершенно ни к чему.

А еще лучше было бы, чтобы Соколов исчез из моей жизни и не путался под ногами, усложняя и без того не слишком легкую жизнь.

Я уверено вышла из комнаты и, не оставляя себе времени на раздумья, решила высказать Матвею все то, что может отвадить его от меня.

Матвей стоял у окна, все-так же засунув руки в карманы брюк. При моем появлении он обернулся, и даже хотел что-то сказать, но я не дала это ему сделать.

- Больше никогда не прикасайся ко мне. Иначе я все расскажу папе и брату. Я расскажу, что ты пристаешь ко мне. И тебе придется жениться на мне. А я далеко не сахар. Клубы, вечеринки, платьишки – это все что меня интересует. Я вздорная, капризная и легко могу испортить твою жизнь.