– А мне… И мне! – наконец опомнилась она и с беспокойством заерзала на своем месте. – Папа! Мне тоже надо новое! Почему все время Ренатке?!

– Не надо делать проблему из ерунды, – остановил ее отец, раздраженно поморщившись. – Виктория Викторовна поедет с вами в супермаркет и все купит.

Девочки немедленно, как по команде, повернули к ней симпатичные мордашки.

– А у вас есть вкус? – спросила старшая.

Вопрос был поставлен в лоб. Виктория не знала, что сказать. О том, что ее вкус весьма ограничивается размерами зарплаты? Развитие вкуса в одежде исчерпывалось вылазками на рынок перед 1 сентября и Рождеством. Вот и весь вкус. Две мордашки терпеливо ждали, пауза затягивалась.

– Я думаю, что втроем мы справимся, – полуутвердительно заметила она.

Ответ удовлетворил. Они кивнули и отвернулись от нее.

– Папа, мы учили новую песенку, – сообщила Карина, обрадованная тем, что первая нашла повод завладеть вниманием отца. Отец не отреагировал, погруженный в собственные мысли, и Карину это удовлетворило – по крайней мере он не выразил протеста. Девочка старательно изобразила на лице нечто, по ее понятиям, вбирающее в себя образ песни, и запела. Это была песня про жука. Как догадалась Виктория, мелодией Карина бесцеремонно манипулировала, перевирая мотив, но не это было главным в ее исполнении. Как она изображала жука! Как двигала бровями, вытягивала губы и закатывала глаза! Виктория поняла, что перед ней великая актриса. Макс, по всей видимости, так не считал и, едва запикал мобильник в его кармане, безжалостно прервал выступление. Девочка недовольно надулась.

– Вечно ты со своими выступлениями! – забухтела Рената. – Папе за дорогой надо следить, у него и так дел полно, а ты всегда выскакиваешь!

Упругие щеки Карины задрожали, нижняя губа выдвинулась вперед, глаза увлажнились.

– А кому же мне петь? Кому, скажи, пожалуйста! Мама в больнице, а ты, ты…

– Мне, – неожиданно для себя встряла Виктория. – Если хочешь, пой мне. Я это ужасно люблю. Поверь мне, у тебя здорово получается. Редко кто из детей без специальных репетиций сумеет исполнить так выразительно.

Снова четыре глаза прилипли к Виктории. Они смотрели на нее с недоверием, но где-то в глубине зрачков Карины теплилась надежда.

– Я очень люблю слушать, – добавила Виктория.

– В самом деле? – по-взрослому переспросила Рената.

– И.., стихи? – с хрупкой надеждой уточнила Карина.

– Особенно стихи!

Своим признанием Виктория вызвала заметное оживление – девочки зашептались, завертелись. Хорошее настроение вернулось.

– Я знаю много! – затараторила Карина, снова схватив Викторию за руку. – И «Белая береза», и «Черемуха душистая», и «Кто стучится в дверь ко мне», и «Мы с Тамарой ходим парой».

Она захлебывалась, торопясь выложить весь список и одновременно с этим ревниво поглядывая на сестру, которой трудно было переждать и тоже не терпелось завладеть вниманием слушательницы.

– Вы обе покажете мне весь репертуар, – успокоила Виктория. – Я сгораю от нетерпения. У вас прекрасная комната, там мы и устроим концерт. Если, конечно, папа не станет возражать.

Четыре глаза округлились, выпустив наконец наружу затаенный восторг.

– Он не будет возражать! – горячо зашептала Карина, перегнувшись к Виктории через сестру. – Ему вечером всегда некогда.

– Он часто бывает занят, – подтвердила Рената.

Сестры, не сговариваясь, повернулись друг к другу и горячо и эмоционально зашептались, хитро посматривая на Викторию. Они бурно обсуждали предстоящее мероприятие. Макс разговаривал по телефону. Его лицо оставалось бесстрастным, он отвечал односложно, но Виктории показалось, что он чем-то раздражен. Его щека, обращенная к Виктории, слегка подрагивала, когда он слушал голос в мобильнике, а глаза недовольно шарили по дороге. Виктория внутренне съежилась. Ее так и подмывало принять раздражение хозяина на свой счет. Он недоволен тем, что она не умеет водить, что ему приходится тратить свое драгоценное время на дорогу, которая в этот час изобилует пробками. Скорее всего так и есть. Глянув на копошащихся сестер, вовсе не замечающих ничего вокруг, Виктория себя одернула. В конце концов, разве она навязывалась? Это что – ее последний кусок хлеба? Если она ему не подходит, пусть ищет другую няню. По крайней мере ее совесть будет чиста – она выполнила просьбу Марины. Пришла и предложила свои услуги. А уж остальное от нее не зависит.