– Занятный народец, – сказал Дан, запуская руку в свою походную сумку. – Пока мы рвали друг другу глотки, они совершенствовались. – Дан извлек горсть ягод и стал кидать их по одной себе в рот. – Ты не слышал их песни?

Если ЭТО можно назвать было песнями. Время от времени, под настроение, Уэ угощала Герда порцией завораживающих гармонией звуков и движений – под аккомпанемент лесного оркестра. И тогда к горлу подступал комок, грудь распирала невнятная тоска, и хотелось тут же, немедленно, сделаться добрее и чище. И огнем жгли грехи.

– Между прочим, диланы на диво жизнестойки, – продолжал Дан, смакуя ягоды. – Состояние их психики всегда адекватно обстановке – они абсолютно естественны. Нам это кажется инфантильностью, а на самом деле они просто лишены нашей инерции – это высшая ступень психоорганизации!

– И потому они мрут, как мухи? – сумрачно спросил Герд. – Чего стоит их совершенство, если они не способны вышвырнуть нас вон? Да если бы не Лес!.. – Он заставил себя замолчать.

– Диланы раздавили бы нас за сутки, если бы смогли переступить через мораль.

– Именно – они сами загнали себя в тупик!

– Диланы – сознание Леса, его совесть, и потому они так уязвимы, – сказал Дан. – Но будь они иными, с кем бы ты был сейчас, Герд? – Дан хохотнул, будто всхлипнул. – Веками мы мечтали о рае, и вот дорвались, загадили мечту, надругались над святостью…

– Кажется, туземцы произвели на тебя впечатление, – усмехнулся Герд.

– Как и на тебя, – спокойно парировал Дан, бросив взгляд на диланку. – Кстати, не пора ли тебе определиться?

– Это в чем?

– Пассивная оборона неэффективна, Герд. Когда-нибудь тебе не повезет. Или же тебя доконают кошмары, и ты разучишься убивать.

У Герда сузились глаза:

– Что, у тебя тоже?

– А ты и здесь хотел быть исключением? – засмеялся Дан. – И ведь что обидно, Герд: первыми сдают люди с воображением!

Конец ознакомительного фрагмента.