– Знаешь, меня беспокоит кое-что еще…

Грейс не договорил – Хамфри вскочил на диван и, перекатившись на спину, принял свою любимую позу, животом кверху, ожидая, пока его почешут. Грейс пошел псу навстречу.

– Что меня беспокоит… – он поцеловал Клио в мягкую щеку, – так это то, что так сильно тебя люблю.

– И это тебя беспокоит?

– Угу… может быть. – Он снова ее поцеловал. И еще раз. Голова приятно кружилась. – Я люблю тебя и никак не могу тобой пресытиться.

– Ты так и не удосужился прочитать, что было написано на банке, – улыбнулась она. – «Употреблять Клио дозированно и с осторожностью».

– Я туповат. И инструкций не читаю.

Несколько секунд Грейс смотрел ей в глаза. Он прочитал где-то, что женщина расцветает в беременности, и это было правдой. Сейчас Клио выглядела милее, чем когда-либо.

– Так вот, я – женщина, поэтому всегда читаю инструкции и предупреждения. Но, к счастью для тебя, пропустила то, где говорилось: «Путаться с детективом-суперинтендентом Роем Грейсом опасно – смертельно возбуждает».

– Думаю, я пропустил такое же насчет тебя.

– Ну так что? – Она наклонилась, поцеловала его в губы, потом просунула руку ему между ног и с лукавой улыбкой надавила. – Что собираешься с этим делать?

– Я подумал… знаешь… нам ведь нельзя?..

– Нет, детектив-суперинтендент, нельзя. – Она усмехнулась. – Ну, не совсем. Ты голоден?

– Нет, только возбудился.

Клио снова его поцеловала.

– Скажи мне кое-что.

– Что? – пробормотал Грейс.

– Когда ты занимался любовью с Сэнди, о чем ты думал? Точнее, о ком ты думал?

– О ком?

– Что тебя возбуждало? Ее обнаженное тело? Или ты представлял другую женщину?

– Это было давно.

Она поцеловала каждый его глаз.

– Не уходи от ответа. Мне интересно.

Он пожал плечами.

– В первые дни, наверное, она. Потом, позже, может быть, представлял и других женщин.

– Кого?

– Не помню.

– Кинозвезд? Моделей?

– Да.

– А когда мы занимаемся любовью? Вряд ли так уж заманчиво заниматься любовью с беременной, толстухой с синими венами на грудях. Так о ком ты фантазируешь?

– О тебе. Мне не нужно ни о ком фантазировать – ты меня заводишь.

– Ты лжешь, Грейс.

– Не лгу!

– Да? Докажи.

Он взял ее правую руку и положил ее себе на пах. Ее глаза округлились от удивления.

– Я свой аргумент изложил – больше мне сказать нечего.

Она снова его поцеловала.

– Думаю, тебе есть что еще сказать. И не только сказать. Так что, любовь моя, скорый отдых я тебе не обещаю.

Он был зол. Мало кто из живущих на земле знал о злости больше его. Именно она, первостатейная суперстерва, известная ранее как его жена, а когда-то – невероятно! – застенчивая, стыдливая невеста, заставила его пойти на курсы по управлению гневом.

Гнев бывает разный. Вас может разозлить счетчик на автомобильной стоянке – забрал монетку и не дает билетик. Вы можете вскипеть от бессильной злости, увидев, как какой-то идиот бросает мусор из окна машины. Вас может вывести из себя сосед снизу, закативший шумную вечеринку с громкой музыкой далеко за полночь.

Но все же, побывав на курсах, он так и не узнал, как справляться с тем гневом, что выжигал его сейчас изнутри. Гнев, питаемый чувством, что тебя отымели, грубо, бесцеремонно и по полной программе. Что у тебя отняли единственный в жизни большой шанс.

Поступить так с человеком, и чтобы это сошло с рук – этого быть не должно.

Но в том-то и дело, что они поступали так всегда.

Некоторые, когда с ними случалось подобное, лишь пожимали плечами, покорно мирясь с поражением. Но он не собирался безропотно склоняться да еще протягивать им баночку с вазелином. Нет, он так не спустит. Он сделает что-нибудь. Что и как именно, он не знал. Пока.