– Как хотите, – он напряженно смотрит, как я убираю отчет в свою сумочку. И вдруг спрашивает:

– А если муж увидит? Не боитесь?

– Он никогда не лазит по шкафам, где лежат мои вещи. Даже не знает адреса моей электронной почты.

– Он вам так доверяет?

– Скорее, пренебрегает.

– Что ж, Стефания Алексеевна, до встречи, – он тяжело вздыхает. – Раз уж вы решились, то и мне другого не остается.

На сем я откланиваюсь и иду к дверям. Итак, у мужа любовница. Кроме Светы. Поистине, надо заводить двух собак. Таксу и колли. Какие еще меня ждут открытия на пути к истине?

Вечером… Ах, этот вечер! Когда человек добровольно лезет в петлю, он ведь умирает далеко не сразу. Это процесс мучительный и долгий, потому что секунды растягиваются в часы. Все когда-то случается в первый раз. В этот вечер я сделала второе неприятное открытие. Первое – я узнала, что муж мне и в самом деле изменяет. А о том, что он действительно чудовище, узнала, когда попыталась с ним поговорить.

Мы сидели на кухне, Андрей ел, сосредоточенно глядя в планшет. Я сидела напротив и разглядывала мужа. Любовалась им. Какое же у него правильное лицо. Красивое, но в то же время мужественное. Да, оно должно нравиться женщинам.

– Андрей, почему ты на мне женился? – тихо спросила я.

– Что? – Он оторвал наконец взгляд от планшета.

– Скажи мне, почему я? Вокруг полно женщин, ты мог выбрать любую.

Опять эта странная улыбка.

– Я сказал: пойдем со мной. И ты пошла.

– Когда живешь в борделе, пойдешь куда угодно. И за кем угодно.

– Значит, ты меня просто использовала? – Он даже жевать перестал. – А это интересно! Я-то думал, любовь!

– Мы никогда об этом не говорили… А ведь в тот вечер ты пришел к проститутке…

– Мне было двадцать лет, – сердито сказал он, вставая. Я тоже встала, чтобы подать мужу второе. – Я со своей девушкой поругался, ты ведь прекрасно знаешь, что до встречи с тобой я жил вовсе не как монах. У меня яйца трещали. Пацаны сказали: есть баба, она всем дает. Но надо заплатить. Я же не знал, что встречу тебя!

– И все получишь даром.

У меня в голове словно что-то взорвалось. Я не сразу сообразила, что сижу на полу, привалившись спиной к холодильнику, а муж склоняется надо мной с озабоченным лицом:

– Степка, ты чего? Эй?

Это была пощечина! Всего лишь пощечина, а я пролетела метра два, ударилась спиной о холодильник и, кажется, на время отключилась! Андрей никогда меня раньше не бил! Я смотрю на него в ужасе.

– Давай вставай!

Он берет меня за руку и рывком поднимает с пола. В руке дикая боль. Как я завтра смогу вести занятия по йоге?!

– В порядке? – Он поворачивает меня, словно тряпичную куклу и осматривает затылок. – Что ж ты хлипкая такая?

– Андрей, ты меня ударил, – с удивлением говорю я, без сил опускаясь на диван.

– А ты язык держи за зубами.

Он садится напротив и сердито придвигает к себе тарелку. После этого муж может как ни в чем не бывало продолжать ужинать!

– Все эти годы ты относился ко мне как к своей собственности. Постоянно унижал меня, называл Степкой…

– А как тебя прикажешь величать? Степанидой Алексисовной? – Презрительный взгляд.

– Ты говоришь со мной так, будто я круглая дура.

– Ну не круглая. Кругленькая.

– …а теперь ты меня еще и ударил.

– Прекрати это! Немедленно! А то получишь еще. – Он сжимает руку в кулак и кладет его передо мной на стол. – Да, я такой. Хозяин. Ты знала об этом, когда выходила замуж. Тебя это устраивало. Ты жила со мной и не задавала вопросов. Во всяком случае, не требовала на них ответов, за что я тебя и ценил. Теперь тебе вдруг пришло в голову устроить разбор полетов. Лучше посуду помой. Займись своими непосредственными обязанностями.