Король всё реже звал меня на совет министров и спрашивал моё мнение о насущных проблемах. Генрих стал мудрым правителем, и я очень гордилась им. "Ну вот, мой король уже не нуждается во мне. Грустно? Немного". Но моя основная задача выполнена. Государство процветало, подданные жили в мире и благополучии. У меня появилось больше времени, и я увеличила дни и часы приёма жителей, чтобы успеть помочь всем. Однажды, в один из таких дней, ко мне подошёл взволнованный Пётр.

— Советница Мари, графиня Ховард просит принять её, — главный монах опустился на колени и не поднимал головы.

Я обещала её мужу подлечить женщину, частые роды подорвали здоровье графини. Но я знала, что супруга министра счастлива и всю свою любовь женщина отдала детям.

— Но она не одна, моя госпожа, — тихо произнёс Петр.

— А с кем? — беспокойство монаха немного рассмешило меня. Стало интересно, кто был тем загадочным посетителем.

— С ней королева.

— Хм, —усмехнулась я. Мне понятно, как женщине, почему супруга Генриха пришла в храм. Когда король узнал о её беременности, он переехал жить ко мне. Теперь во дворце Генрих появлялся редко, только по неотложным делам. Никто не осуждал короля. Быть любовником советницы — это честь для мужчины. Но люди никогда не задумывались о королеве. Какого было ей? Я бы тоже не занимала свои мысли супругой Генриха, если бы не знала, что такое измена, но я прекрасно понимала её.

Жена министра сразу опустилась передо мной на колени. Королева же сделала это медленно, с грацией аристократки. Если графиня Ховард склонила даже голову, то супруга Генриха свою гордо держала. Она была высокой и статной, мелкие черты лица, которые ничем не привлекали. Беременность Её Величества была почти незаметна. Лишь взглянув на ауру королевы, я сразу определила пол ребёнка, а ведь я бы никогда не подарила королю дитя. Раньше я даже не задумывалась об этом, а сейчас тихая грусть проникла в сердце. Не суждено мне было стать мне матерью.

Моя внешность не пугала королеву, она внимательно всматривалась во тьму вместо лица с зелёными светящимися глазами. Я коснулась головы графини Ховард, прошлась по плечам, рукам, дотронулась до живота. Роды изменили супругу министра. Из худенькой девушки она превратилась в женщину с округлыми формами.

— Большое спасибо, советница Мари, — тихо поблагодарила графиня, когда я закончила её лечить. Женщина, видимо, ощутила внутри силу, и её глаза засветились от счастья.

— Оставьте нас, — высокомерно приказала королева спутнице. Та молча взглянула на меня, и я кивнула. Графиня торопливо вышла. Невольно бросила взор на ауру Её Величества, как же она ненавидела меня. Ненависть плескалась в каждой клеточке её тела, а ведь я такие же чувства испытывала к Весте. Это вдруг заставило меня по-другому взглянуть на предательство наставницы. Чем я была лучше её?

— Что же он в тебе нашёл, безликая полубогиня? — жалобно прошептала королева, и в её серых глазах заблестели слёзы.

— Не забывайся! Я могу лишь взмахом руки навсегда оставить тебя здесь стоять на коленях. Ты должна быть благодарна мне, твоему сыну достанется процветающее королевство, — строго и немного жёстко сказала я. Королева вздрогнула.

— Сын! У меня будет мальчик?

Я кивнула. Женщина не видела мою улыбку, и не знала, что я желала ей и маленькому принцу только добра.

— Мне так он нужен, — тихо, с мольбой в голосе произнесла королева. — Отпусти Генриха, прошу.

Я не успела ей ответить, как в храм вошёл король. Её Величество бросилась к супругу.

— Дорогой, у нас будет сын!