Нападения на крепость носили очень несистематический характер и зависели только от наличия в округе большой стаи. То есть собрались кайреги по какой-то причине в огромную, до двухсот особей стаю, значит, обязательно ринутся на стены Волчьего Шара. Причем, бывало, за один день случалось и по три штурма. Счастье еще, что эти хищники вели дневной образ жизни и ночами не нападали. Но вот днем иногда бывало слишком жарко. Вот тогда и случались среди защитников крепости тяжелые потери.

А порой ни единого кайрега не замечали в округе целые недели, а то и месяцы. По необъяснимым причинам те пропадали в лесных гущах и на удаленных болотах, и в такие периоды воины совершали даже вылазки в лес на охоту, производили санитарные вырубки, заготавливали дрова или собирали под руководством целителя нужные в быту и для лечения растения. Такие периоды назывались «благостными» и, естественно, были самыми желанными. Но, увы, более чем за две недели до прибытия баронов в свои вотчины очередной благостный период закончился, и не проходило дня, чтобы кайреги раз, а то и два не штурмовали форпост человечества на этих землях. Именно в одном из таких штурмов и пал предыдущий комендант крепости, своим оружием пытаясь ликвидировать прорыв нескольких тварей внутрь крепости.

Суть сражения с хищниками всегда была проста и незатейлива: постараться обрубить им лапы тяжелыми бердышами во время подъема по стене. Еще лучше, если надрубить и голову. Но это уже считалось сложней, как и попасть в глаз тяжелой стрелой. Потому что голова любого кайрега всегда бессистемно двигалась на гибкой шее в разные стороны, лишний раз заставляя сравнивать тварей с семейством змеиных.

Нападали хищники тоже все время бездумно и хаотично. Мало того, порой казалось, что они специально рассредоточиваются по всему периметру крепости, чтобы не мешать друг другу. Если бы они хоть раз все дружно ринулись с одного направления, защитники потерпели бы сокрушительное поражение сразу. А так только и считались опасными те моменты, когда кайреги случайно сбивались в одну кучу и лезли на стену по головам друг друга. В таких случаях к месту возможного прорыва с остальных стен спешили свободные стрелки и копейщики, ну а если прорыв все-таки случался, то тогда мечущихся по крепостному двору тварей старались прикончить с крыш внутренних строений. Там стояли с осадными луками специальные посты «последней надежды».

Баронам сразу удалось показать силу имеющегося у них оружия. Тем более что на их стену навалилась та самая спонтанная куча-мала, которая исторически считалась наиболее опасной при обороне. Вначале стрельба велась только одиночными, и часть стаи удалось уничтожить еще на дальних подступах к стене. Но уже тогда стало заметно, что не всегда одна, а то и парочка пуль останавливает мчащегося на громадной скорости кайрега. Об этой их нечувствительности к ранам именно во время лихого бега предупреждали заранее, а лучники вообще начинали отстрел хищников лишь во время подъема тех на стену. Не раньше. Почему пули оказывались в большинстве случаев бессильны, бароны понять не могли, зато гораздо интенсивней, а то и короткими очередями стали отстреливать прущую на них волну зубов, клыков и когтей, когда та стала подниматься уже конкретно по стене.

Вот тогда сила огнестрельного оружия и сказалась окончательно. Одна минута – и все нападающие монстры выведены из строя. Никто не ушел обратно в лес, хотя многие, судорожно извиваясь и взрывая когтями землю, и пытались удалиться от крепости после смертельных ранений. Погибли все. И ни одна особь не добралась на гребень стены.