Тем не менее, я был практически на сто процентов уверен: появись я из-за деревьев, приветливо помахивая окровавленной культяпкой, пулеметчик без раздумий срежет меня очередью. Понятно почему. Местные торговцы народ боязливый, ибо работа у них нервная и опасная. И хотя негласный закон Зоны гласит, что торговцев трогать западло, многие беспредельщики это правило игнорируют. Потому в глухом месте лучше заранее ликвидировать возможную проблему, закинуть ее в трясину, и ехать себе дальше – болото все спишет.

Поэтому я, аккуратно высунувшись из-за древесного ствола, поднял согнутую в локте правую руку, положил на нее цевье автомата, тщательно прицелился, одновременно непривычно пристраивая левый указательный палец к спусковому крючку, и выстрелил.

Отдача тряхнула культю, которая немедленно отозвалась тупой болью. Но я, сцепив зубы, справился с нею, не позволив организму отвлекаться на посторонние ощущения. Вместо этого я бросил автомат в грязь, выдернул из бокового кармана рюкзака гранату, оставшуюся в наследство от Касси, и побежал к вездеходу.

Несмотря на неудобство прицеливания, я попал куда хотел – уж больно расстояние было небольшим, промахнуться сложно. И сейчас пулеметчик недоуменно вертел башкой, соображая, почему он еще жив после подлого выстрела, и куда делся его пулемет, вырванный из рук неведомой силой. Через секунду сообразит, и полезет за вторым стволом, который у него наверняка имеется. Но этой секунды я ему не дал, ибо уже стоял прямо перед вездеходом в киношной позе – в руке граната, в зубах – кольцо от нее.

Непростое это дело вытаскивать чеку из гранаты зубами. Плотно она там сидит, зараза. Разве что коренными, да и то в случае самой крайней необходимости. Как я сейчас, например, когда рук ровно на одну меньше, и более рвать кольцо гранаты тупо нечем.

У вездехода было одно широкое лобовое стекло, сейчас откинутое кверху, дабы тухлый, влажный, болотистый ветерок Зоны хоть как-то обдувал мордатого водителя, сэкономившего на кондиционере. Рожа водилы мне также была знакома. Умный, зараза, сразу ногой на тормоз надавил, как увидел, что зажато у меня в руке, отведенной назад для броска.

– Ну, здорово, Жила, – сказал я, сплюнув кольцо на землю вместе с осколком переднего зуба, частично раскрошившегося от жесткого контакта с металлом.

– И тебе не хворать, – хмуро произнес торгаш, явно узнавший меня. – Чего надо?

– Поговорить, – улыбнулся я, отчего Жилу аж перекосило. Понимаю, сейчас улыбка на моей окровавленной, грязной физиономии наверняка смотрится наподобие оскала вампира. – Только вы со своим Ильюшей за стволы не хватайтесь, ладно? Я всяко быстрее успею эргэдэшку к тебе в кабину забросить.

– Ну, давай попробуем побеседовать, – вздохнул торгаш. – Хотя совершенно не обязательно перед разговором стрелять, пулемет мой портить.

– Насчет стрелять – это я у тебя научился, – вновь ощерился я. – Помнишь, как ты в меня пальнул перед тем, как продал в рабство?

– Тебя кто послал стелу перехватить? – вместо ответа с заметным раздражением в голосе поинтересовался Жила.

– На кой мне твоя стела? – удивился я. – Не понимаю, какого хрена ты ее вообще спилил.

– Заказ, – коротко сказал Жила. – Какой-то шибанутый коллекционер за нее пять штук дает. Наверно, хочет себе на участке перед домом поставить и любоваться.

– Бывает, – кивнул я. – Каждый по-своему с ума сходит. Но можешь не волноваться, расхититель памятников, я не за ней.

– А за чем тогда? – поднял густые брови Жила. – У меня сейчас с товаром не густо. И с рукой чего у тебя такое?