Поэтому Какуан говорит: «Пока я бродил вдоль берегов безымянных рек…» Если вы следуете писаниям, вы бродите вдоль безымянных рек. Если вы следуете какой-то религии, секте, церкви, тогда у вас есть карта – а у истины не может быть никакой карты. У нее не может быть карты, потому что истина – это нечто личное, публичное. Карты делают вещи публичными; они необходимы для того, чтобы и другие могли следовать по пути. На карте показана только главная дорога, но тропинок там нет; а религия – это именно тропинка, это не магистраль. Невозможно достичь бога, будучи христианином, индуистом или мусульманином. Вы можете достичь его, только будучи самим собой, не следуя ни чьему пути.

Пока я бродил вдоль берегов безымянных рек, потерявшись в перепутьях отдаленных гор, моя сила иссякла и энергия истощилась, и я не могу найти быка…

И в поиске наступает момент, когда человек чувствует себя уставшим, абсолютно истощенным. Ему начинает казаться, что лучше бы он вообще не отправлялся в путь. Он чувствует разочарование и испытывает зависть к тем, кто никогда не беспокоился ни о каком поиске. Это естественно – и это именно тот момент, когда начинается настоящий поиск.

Это истощение, эта усталость – от ума. Ум чувствует себя уставшим, потому что он счастлив только тогда, когда он движется по карте. С известным он остается хозяином; с неизвестным, с непривычным ум полностью теряется. Он не в силах понять, что же происходит, и чувствует себя истощенным. Ум говорит: «Что ты делаешь? Зачем ты тратишь свою жизнь? Возвращайся! Вернись в мир, будь как все! Следуй за толпой, не пытайся быть индивидуальностью».

Поэтому среди тех, кому больше тридцати пяти, вы не встретите счастливого человека. К этому времени человек устает. К этому времени он начинает думать о женитьбе, об оседлости, о доме. К этому времени он начинает загонять себя в рамки. Он забывает все о революции, бунтарстве и прочей чепухе. Он становится частью системы – усталый, истощенный, раскаивающийся, испытывающий вину. И это очень существенный момент. Если вы сможете продолжать двигаться – даже истощенными, уставшими, разочарованными, если вы продолжите двигаться – тогда ум отпадет, и случатся первые проблески медитации.

Второй стих:

Если вы продолжите идти, если вы не будете обращать внимание на ум и его уловки усталости, истощенности и прочего… Ум хотел бы оттащить вас назад – в стадо, в толпу. Ум хотел бы, чтобы вы принадлежали секте, церкви и не стремились совершать каждый свой шаг самостоятельно. Все уже решено, все просчитано. Вам необходимо только поверить в это.

Ум отброшен. И он будет отброшен только в том случае, если вы продолжаете идти даже тогда, когда он требует остановиться; если вы не слушаете его и говорите: «Я буду исследовать, я буду искать». Когда вы устали, может возникнуть желание остановиться. Ум будет цепляться за вас. Но если вы не послушаете его и останетесь отстраненными, непоколебимыми, и ваши глаза будут продолжать смотреть на цель, на быка, – вы начнете различать его следы. Они всегда были здесь, но вы были наводнены мыслями, вас скрывали облака ума. Поэтому вы и не могли различить эти едва заметные следы.

Я говорил, что высокая трава олицетворяет желания. И теперь даже под травой, даже за теми же самыми желаниями вы находите следы быка. Даже за желаниями вы обнаруживаете скрытого бога. Даже в так называемых мирских вещах вы видите нечто из запредельного.