- Ладно. Так и быть. Правда, как говорится, за правду. Я расскажу тебе, кто я такой, на самом деле, - от этих моих слов она подобралась вся, напружинилась - явно приготовилась сбежать. - Да, блин, что ж ты трусливая такая? Не маньяк я! Не маньяк. Я - журналист. Ну, конечно, не веришь! Стой здесь, никуда не уходи. Я сейчас принесу ноут с моими статьями и удостоверение, и фотки там с работы есть. Стой, не бойся!

Я метнулся к машине, чувствуя, как разгоряченное в тренажерке тело, обмытое потом в душе и не высушенное толком (а что, мне-то только до машины было нужно добежать!) потихоньку замерзает - особенно где-то в районе шеи сзади... прямо холодок какой-то ползет... А может, это взгляд Свиридовой?

Она листала фотки, статьи мои в журнале просматривала, пока не села зарядка.

- Теперь ты мне веришь?

- Ну-у, если ты, то есть, если маньяк этот умеет вот такие игры делать, как у меня сегодня в компьютере была, то ему уж точно ничего не стоит подделать вот это все - и фотки, и статьи, твоим именем подписанные...

О-о! Так, да? Вот ты какая неверующая!

- Олеся, я тебя впервые увидел вчера! Мы же никогда раньше не встречались. Я в вашем городе впервые!

- Ну, в общем-то, это тоже еще нужно доказать...

И я готов был сдаться - а что, мне-то можно за всем этим и со стороны понаблюдать! Только жалко ее глупую было - вдруг маньячелло этот ходит где-то поблизости и решит перейти от виртуальных чувств к реальным действиям?

- Знаешь что, у меня просто уже не остаётся доказательств! Ну, не веришь мне... поехали, что ли, в полицию? А что? Расскажешь им всё. Меня пробьют там по базам - глядишь, что-либо да выяснится!

- Правда?

.... И мы поехали! Наскоро прикрутили колесо и поехали - она впереди на своей букашке, а я следом, потому что ехать со мной вместе, в одной машине, Олеся наотрез отказалась.

Я был уверен, что в полиции посмеются и отправят нас восвояси. Но не тут-то было! Нас внимательно выслушали и даже сделали какие-то там запросы, а потом пообещали, что завтра позвонят и скажут, какие получили ответы. Правда, заявление, как я и предполагал, по поводу угроз от Олеси принять отказались - сказали, что единственное, к чему можно было бы прицепиться, это тот факт, что насилие в игре происходило в доме Свиридовой. Но на вопрос, уверена ли она, что это были именно съёмки, или просто изображение смоделировано на компьютере, точно ответить она так и не смогла.

- А белье постельное? Как узнали, что у меня такое есть?

- Это вам могло и показаться - второй раз войти в игру, чтобы удостовериться, вы же не смогли! Игра, как вы сами сказали, уничтожилась...

... Выходя из полиции, Олеся молчала. Опущенная голова явно показывала, насколько все плохо.

- Вот теперь, завтра ты удостоверишься, что я - это я, и мы сможем стать напарниками. А потом выведем вместе на чистую воду этого мерзавца!

- Ты знаешь... Я вот думаю, что тебе уже сейчас можно верить. Какой смысл маньяку так подставляться? Какой смысл в полицию идти?

- О-о! К девочке, наконец, вернулся здравый смысл! Аллилуйя! Здорово! Так что, по рукам, напарник?

- А по рукам!

И она улыбнулась. Впервые с нашего знакомства, кажется... И так эта улыбка шла ей, так украшала, делала еще более мягким, еще более милым, лицо, что я заворожено смотрел в зеленые глаза, хорошо освещенные фонарем, висящим над входом в здание полиции, и не мог с ней сейчас расстаться. Как же она поедет домой теперь, если подозревает, что маньяк был в ее комнате?

- Ты куда сейчас?

- Ну, домой-то боюсь, естественно. К родителям собиралась, но ехать далеко - они в деревне живут, в пятнадцати километрах отсюда, а я водитель так себе... Может Галке позвонить?