Оставив позади центральную улицу, свернул в сторону, чтобы слегка срезать путь, и почувствовал слежку. Впереди между домов показались трое, с ног до головы закутанные в черное, перекрывая проход. Развернулся, путь к отступлению так же был отрезан. И мне показалось, что среди второй группы была женщина, уж больно мелкой смотрелась одна из фигур по сравнению с остальными. Сплел защитную схему – моя личная разработка, без ложной скромности, способная выдержать натиск трех даже самых сильных магов. В руках нападавших мелькнули сверкающие сгустки – стихийники – огонь и воздух. Плохо, могут подпитывать друг друга. В мою сторону отправилась настоящая огненная волна, щедро раздуваемая воздушниками. Она разбилась о мой щит, введя в замешательство убийц, что дало мне несколько секунд форы. Решил прорываться назад, что и стало моей фатальной ошибкой. Молниеносно швырнул в мужчин заговоренные кинжалы, совершенно не обращая внимания на третью хрупкую фигуру. Пока здоровяки пытались сдержать атаку магического оружия, не подпуская его к своим шеям, женщина резко взмахнула руками и направила в меня копье, сотканное из тьмы. Проклятие первого уровня! Мне не выжить, даже щит ни на секунду не задержит его. Грудь пронзила жуткая боль, в последнюю свою минуту я думал об удивительных зеленых глазах. Видимо, именно это как-то сбило настройки родового артефакта, позволявшего при смертельной опасности переместиться к единственному существу, что может спасти, и я тут же вывалился под ноги к моей рыжуле. С каких это пор я стал считать ее своей? Касания хрупких пальчиков, казалось, даже снимают боль. Во всяком случае, смог почти самостоятельно подняться. Возвращаться к себе было нельзя, идти к целителям тоже, ведь не был уверен, насколько глубоко пустил корни заговор. Оставалось одно – уговорил Викторию пустить меня к ней. Она дерзила, но я видел, что ей очень страшно. Единственный, кто мог помочь – это Фредерик, но я не знал, явится ли он на зов. Когда-то мы трое были очень дружны. Специально на заказ сделав три медальона, практически одинаковых, но в то же время неуловимо различавшихся, чтобы сразу было понятно, кто его хозяин. Вот и сейчас передавал украшение в холодные пальчики, а вместе с ним и свою жизнь.

Не иначе как от боли разум помутился, и я далеко не сразу сообразил, какой опасности подверг Вику. Что, если она наткнется на предателя там во дворце? Однозначно, ничего хорошего ждать ее не будет в этом случае. Потому истово молился хранителям нашего мира и просил, просил так, как никогда в своей жизни, за эту храбрую прекрасную женщину, чтобы даровали ей удачу, и все получилось. Когда услышал щелчок входной двери, а затем увидел и ее саму, бледную с красными заплаканными глазами, выдохнул счастливо:

- Моя рыжуля, ты вернулась, - даже не заметил Фреда и Мата, что зашли следом.

Дальше все было как в тумане, меня терзала жуткая боль, которая постепенно начала уходить, а потом и совсем пропала. Не иначе как в бреду увидел Вику, которая аккуратно легла на одну со мной кровать, уютно свернувшись на краешке, чтобы не беспокоить. А утром понял, что все это не сон. Малышка действительно тихонько посапывала рядом. Не удержался и провел рукой по мягким кудрям, девушка проснулась, завязалась шуточная перепалка. Нарушая нашу идиллию, в спальню зашли Король и его правая рука, разрушив очарование момента. Вика понятливо оставила нас, а мы, пожалуй, впервые за долгий срок смогли поговорить практически спокойно, за исключением момента, когда Мат едва не бросился на меня с кулаками за то, что отправил Викторию ночью одну во дворец, подвергая ее жизнь опасности. Ого! Похоже, моя рыжуля зацепила и этого холодного красавца, и что самое невероятное, Фред был абсолютно солидарен с ним в желании навалять мне.