Я хочу ответить Грейму, но теряю дар речи от острой головной боли, согнувшей меня пополам. Она похожа на ту, что овладела мной, когда Кэлон пролистал все мои воспоминания о земной жизни. Невыносимая, пульсирующая боль. И значить она может только то, что мой разум сопротивляется чарам и хочет вспомнить нечто важное, но магия блокирует воспоминания.

– Мы переходили на «ты»? Еще один предатель. Ты сгниешь вместе с Минорой, – яростно заявляю я, радуясь тому, что Грейм удосужился одеться, оставив обнаженной только часть тела выше пояса.

– Полегче, принцесса, – Грейм расплывается в хитрой улыбке, и окидывает меня плутоватым взглядом, от которого каждый волосок на моем теле встает дыбом. Неприятное чувство. Я не понимаю, почему он разговаривает со мной так, будто мы хорошо знакомы. – Ты в порядке?

– Ты больной или притворяешься? – ничего не понимая, перехожу в наступление я. – Я пленница и меня насильно приволокли в это жуткое место, которое не вызывает у меня ничего, кроме приступа тошноты! Только пальцем меня тронь.

– Ого, – густые брови Грейма слегка приподнимаются. – Тише, принцесса Мандиса. Я думал, что мы обо всем договорились. И хорошо провели время, разве не так?

– Хорошо провели время? – охрипшим от удивления голосом, переспрашиваю я, замечая, что Грейм смотрит на меня с нежностью и вожделением, или это его синие глаза, заставляют всех женщин так думать. – О чем ты, черт подери?

– Ты такая милая, когда ругаешься на другом языке, Мандиса. И еще более милая, когда притворяешься, что между нами ничего не было, – Грейм опускает голос до шепота, вплотную приближаясь ко мне. Сглатываю, ощущаю близость и жар мужского тела… но мое собственное тело способно ответить только одному мужчине. И он уже мертв.

– Что ты несешь такое, предатель… – выдыхаю я, пытаясь отступить, но поздно: Грейм обхватывает мою талию, рывком притягивая к своим каменным мышцам, но все эти махинации вызывают во мне лишь очередной приступ отвращения. Пытаясь избежать с магом зрительного контакта, я отвожу взгляд в сторону, и замечаю еще одно знакомое лицо, которое думала, уже никогда не увижу. Тенея одаривает меня ехидной, полной злобы улыбкой, и прежде чем увести за прозрачную вуаль одного из псов Миноры, машет мне рукой.

И только в этот момент до меня доходит масштаб предстоящего бедствия. Какая же я дура!

– К чему такое упрямство? Кажется, ты была не против некоторых моих прикосновений… И не только моих, – шепчет Грейм, обхватывая массивной ладонью мою грудь, через тонкое платье. Сукин сын. Подавляя в себе желание закричать, и наклоняюсь и буквально со всей дури вгрызаюсь зубами в его шею, чтобы хоть как-то защитить себя от лап недоумка.

– Убери свои руки! – кричу я, ощущая, как крик застывает в горле, а время замирает.

Разум обволакивает алым туманом, в котором вспыхивают звезды, окрашивая непроглядную пелену в черный цвет. Полнейшая темнота, затем череда нечетких, но ужасающих душу картинок наполняют разум. Мне не впервые терять сознание, выходить за пределы времени и пространства, и каждый раз это чувство ставит меня на колени, заставляя слезы души, пролиться с дрожащих ресниц. Мне кажется, что мое тело полностью обездвижено, или это я заперта в клетке своего сознания, брошена с камнем на самое дно. Я не удивлюсь, если умерла снова, но долгожданный покой не приходит.

Я просто устала. Устала быть игрушкой в чужих руках. Устала от того, что не могу сама управлять своей жизнью, душой и телом.

Калейдоскоп неясных кадров заканчивается тем, что я лежу посреди маленькой комнаты с множеством зеркал, которые отображают отрывки из моих воспоминаний, и, глядя в одно из них, ловлю взгляд Кэлона. Сердце плачет по погибшей мечте.