– Когда-то эти «невинные» убили моего сына! – одарив меня взглядом озлобленной волчицы, выплюнула Минора. – Ты ничего не понимаешь, глупая девчонка. Смерть твоих родителей… я могу предположить то, что это больно. Но ничто не сравнится с болью, которую испытала я, когда прижала к груди своего посиневшего, бездыханного, крохотного сына. Ему не было и года, когда войны Эридана бесчеловечно придушили его, пока я спала. Эридан был глупцом, ведомым Правителем и свято верил в пророчества Богов и в их игры! Это было давно. До рождения Нуриэля. Одна из рий, Мирелла… она обладала даром, сродни моему. Однажды, эта светлая тварь предостерегла Правителя своим идиотским пророчеством о том, что темный жрец изменит судьбу его будущего сына, и погубит весь народ Элиоса. На следующий день, Эридан приказал убить всех младенцев, детей жрецов, что поклоняются Саху, чтобы устранить угрозу. Что ты на это скажешь, Мандиса? По-твоему, только я устраиваю пиры смерти?! Видишь, как мало у нас отличий. У темных и светлых. Разница лишь в том, что мы не лицемеры, которые замаливают свои грехи перед Богами. Мы не оправдываем наши поступки, и смело смотрим в лицо своим порокам. Ничто не вернет мне моего маленького Кейна, Мандиса. Даже сам Сах не способен вдохнуть в него новую жизнь, – на мгновение Минора отводит взгляд в сторону, а я только сейчас замечаю, как меня колотит, от только что услышанного.

Проникнуться состраданием к своей мучительнице – что может быть хуже? Темница превращается в размытое мрачное пятно, пока я сдерживаю подступившие к глазам слезы. Проходит всего пара секунд, и гримаса боли, искажающая идеальные черты лица жрицы, исчезает.

Кажется, Минора только что продемонстрировала мне свое слабое место, да только мне от этого не легче. Я еще не стала матерью, и не знаю, уготована ли мне судьба стать ею… но, то, каким голосом жрица рассказала о своем жестоко убитом сыне, тронуло меня до глубины души. Это никак не оправдывает количество убитых жертв на ее счету, но как женщина, как будущая мать, я прочувствовала каждую ноту боли в ее словах.

Когда-то она потеряла смысл жизни. И теперь она пытается его найти, или отнять его у всех, кто им обладает. Я не знаю. В конечном итоге все, чего хочет темная жрица – не возмездие, а саморазрушение.

– Впрочем, речь не обо мне, а о тебе, – Минора вновь поднимает на меня свой ядовитый взгляд и расплывается в искусственной улыбке.

– Твоя трогательная история ничего не меняет. Я не собираюсь принимать участие в том, что ты задумала. Лучше снова избей меня до полусмерти, выверни душу наизнанку, да что угодно…

– Что угодно, Иса?! – вздрагиваю от щелчка ее длинных пальцев в воздухе. После призывного звука, из-за спины жрицы выходят двое мужчин, один из которых уже хорошо мне знаком… Август одаривает переполненным похотью и голодом взглядом, пока второй пес с любопытством рассматривает очертания моей фигуры. – Думаю, ты и сама понимаешь, чем закончится этот вечер, если ты будешь сопротивляться. Или тебе напомнить?

Напряжение в воздухе становится плотным, чертовски осязаемым, пока мы с жрицей ведем неравную борьбу испепеляющих взглядов. Победа снова на ее стороне, потому что, инстинкт самосохранения не позволяет мне добровольно согласиться на моральное грехопадение, и позволить этим мужчинам касаться меня.

Я на крючке у Миноры. Сейчас я лишь кукла и марионетка в ее руках, и мне остается только ждать помощи от того, кто сможет освободить меня от ее искусно сплетенных вокруг моей воли нитей.