Звонок от отца, что впрочем не удивительно, он узнаёт о многих вещах как член совета одним из первых, а сейчас речь идёт о моей дальнейшей судьбе. Привязка с истинной уже идёт полным ходом, и, чтобы не случилось дальше, я связан с Антониной Волковой навсегда. Отец же уже давно надеется пристроить меня в совет, но, если планета окажет на девушек негативное влияние, мне придётся поехать за ней следом, и о дальнейшей карьере политика можно забыть, что меня радует, а отец не хочет принимать.

Отец как всегда был не многословен, по его довольному лицу я все понял без слов и выдохнул. Как не странно, но я обрадовался, что мы летим домой. И пусть я готов был поступиться ради неё всем, но рад, что нам не надо идти на такие жертвы.

— У них очень гибкий геном, воздействие на организм будет, но минимальное, что-то наподобие повышенной регенерации, у кого-то могут открыться дополнительные способности, как когда-то у наших женщин, которых эта планета убила и сделала бесплодными.

— Это же хорошо? – спросил, осторожно всматриваясь в лицо отца, хотя оно и оставалось непроницаемым, я понимал, что он чем-то не доволен.

— Хорошо и в то же время плохо, потому что за них уже идёт драка. Радует одно, что мы с этой гонки спрыгнули, так и не стартовав, — отец поджал губы, — но будь осторожен, береги своё сокровище, сын.

Кивнул и спросил:

— Выяснили, откуда их похитили?

— Да, далёкая планета, малоразвитая, за несколько сотен световых лет от нашей Галактики. Как и каким образом пираты смогли выкрасть девушек, непонятно, но вернуть их назад мы уже не сможем. Они уникальны, а потому уже сейчас идёт разговор на тему экспедиции. Я категорически против, одно дело - спасти из лап пиратов, другое дело - уподобиться им и воровать несчастных из привычной им жизни. Ты же понимаешь, что период адаптации для твоей жены будет не простым, после прилёта необходимо будет посетить специалиста, который сможет ей помочь. Не играй с этим, — на этом месте отец вздохнул и потёр рукой лоб, — ваша мать, хоть и добровольно прилетела на Увэну-Прайм, а всё же так и не смогла привыкнуть, тосковала. Чем всё закончилось, ты знаешь.

Вздохнул, для меня вспоминать про маму всё ещё больно, но допустить такое второй раз нельзя. Отец прав, жена — это сокровище, и его надо беречь. Мама вот уже много лет живёт в каком-то своём мире, понятном лишь ей одной. И никто с этим ничего не может сделать, самые совершенные системы лечения бессильны. Мозг так и остаётся загадкой, а нервная система, если решит выставить защиту, блокирует всё негативное, и сделать тут ничего нельзя. Мне всегда казалось, что мы были счастливы, но, что на самом деле происходило между родителя, я как ребёнок не замечал, не понимал. Мне было пять лет, когда я лишился мамы.

Отец почти всегда был на работе, а мама ушла в себя. Она была рядом, но чужая. Не приласкает, не поговорит, она и сейчас такая и никого не узнаёт. Просто живёт, созерцает. Отец проводит с ней по много часов ежедневно, несмотря на свой загруженный график. Разговаривает, держит за руки, что-то рассказывает, но все мы понимаем, что поздно. Поздно дуть на воду, сейчас она там, где ей хорошо и спокойно. И да, отец винит себя в её состоянии, ведь раньше он не считал возможным найти время и поговорить с женой, а мама никогда не жаловалась.

Случай родителей не прошёл бесследно, и, несмотря на то, что в дела семьи непринято вмешиваться, но отец придал огласке случай с мамой, призывая других не ограничивать своих жён домом и детьми, позволить им развиваться, учиться, дружить. Я знаю, какой он гордый, и тем сильнее горжусь им, потому что он умеет признавать свои ошибки и делать выводы.