Именно в этот момент я затрепыхалась, пытаясь вырваться. Варн не дал. Одной рукой он накрыл мою грудь, сжимая сосок, второй начал яростно теребить чувствительные точки.

Горошина клитора загудела и набухла, лоно сжалось, начав пульсировать. А мое дыхание сбилось, смешиваясь со стонами.

– Ты слишком узкая, – зарычал, сжимая между пальцами затвердевший до невозможности сосок. По телу разошлась чувственная судорога.

– Не…надо…, – забормотала на срыве. Все происходящее казалось безумным сном.

Я с раздвинутыми ногами лежу на столе перед орком, а он трогает меня везде…. Грязно и порочно скользит ладонью по расщелине между бедер, ласкает грудь, сжимая до искр из глаз.

Сознание стремительно мутнело, по мере того между ног толчками росло напряжение. Там стало влажно и орк размазал смазку по промежности, продолжая надавливать и теребить пульсирующий от истязаний бугорок.

Быстро…медленно…жестче…по кругу…

Это сводило с ума. Я дрожала от разливающегося жара. От новых нарастающих ощущений начала ерзать на месте.

Разум настолько затуманился, что все, о чем я могла думать – это только об этих порочных и распыляющих ощущениях. Даже неосознанно развела колени шире.

Орк среагировал. Низко и гортанно зарычал.

У меня от этого рыка вскипела кровь. Зажмурилась, облизывая губы. Со мной что-то происходило.

Необъяснимо и странно.

Я получала удовольствие от того, что он со мной делал. Чертов орк.

Неожиданно Варн сместил руки мне на талию. Подхватил и поднял ноги, закидывая себе на плечо.

Промежность опалило горячее дыхание и нечто влажное и упругое заскользило по складкам, ударяя по клитору.

Его язык…

Он лизал меня своим языком там…между ног, раскрывая нижние губы и проникая в тугую дырочку.

Держал мои бедра на весу и долбился в нетронутую никем расщелину.

Безумные давящие ощущения, смешанные с легкой отрезвляющей болью и моим безумным стеснением.

Затем возвращался и накрывал губами возбужденную горошину, продолжая обводить, посасывать и бить по ней своим языком. Шершавым, длинным, с острым концом.

Я чувствовала каждое движение так остро, что бедра неистово дрожали. Из горла стали вырываться безумные стоны.

Низ живота закрутило тугом узлом, нежная плоть запульсировала с двойной силой. Новые обжигающие ощущения накатывали волной раз за разом.

Он снова попытался протиснуться в отверстие лона. На этот раз его язык пробился наполовину, расширяя возбужденные стенки.

Столько влаги. Я взмокла и на лбу выступила испарина.

От толчков его языка у меня искры из глаз посыпались. Показалось, еще немного и я взорвусь.

Затем он вернулся к клитору, снова облизал и стал тормошить, параллельно проникая в меня пальцем. Сначала одним…потом двумя.

Огромными, сильными и толстыми пальцами.

Такими же, как его язык, что жадно порхал по дрожащей и готовой взорваться горошине.

Движения ускорились. Каждое проникновение как разряд тока, от которого подбрасывает.

Все тело напряглось, превратившись в напряженный сгусток.

Прикосновение твердых клыков вызывало дополнительную сладкую судорогу.

Сильный спазм скрутил все мое существо и там…между ног что-то взорвалось, не выдержав напряжения.

Огненная лава удовольствия обожгла живот и разошлась выше…по всему телу.

Я сорвалась на хриплый крик…затрепыхалась, теряя себя и исчезая из реальности.

Кажется, из лона хлынули соки и наступило облегчение. Но я все еще парила по своим ощущениям в пространстве.

– Мне понравилось, как ты стонешь, человечка…,– пробилось в мое все еще затуманенное сознание.

Услышала хлесткий звук расстегивающихся ремня и молнии.