– Протяни руку, – хрипло выдает он, часто моргая.

В его руках наручники.

Снова.

– Собираешься меня пристёгивать? На ночь?

Тело пробивает лёгкая дрожь от появившихся в голове догадок.

– Может, не стоит?

– Кэр, – строго говорит мужчина, возвышаясь надо мной, – делай, что я говорю. Сядь ближе к спинке, и я закреплю твою руку.

Проглатываю вязкую слюну, кидая быстрый взгляд на дверь, которую он закрыл на ключ изнутри.

Секс с Эйдоном был бы самым желанным событием. Его тело отточено, как у древних статуй. Его огромные руки, плечи, за которыми чувствуешь себя ещё меньше. Всё располагает к этому.

Ну, если отбросить, что он чертов маньяк.

Но насилие…

Я не двигаюсь с места.

– Эйдон…

Мои плечи напрягаются, и, очевидно, Эйдон замечает мои глаза, которые заполняет с каждой секундой страх.

– Блять, Кэр, – уже более мягко говорит он, – я пьян и не в состоянии с тобой бороться. Это…

Он поднимает наручники перед моим носом.

– Для твоей усидчивости.

Поджимаю губы, всё-таки подсаживаясь ближе к спинке и протягивая руку.

Без понятия, откуда такое доверие к этому человеку, но почему-то я уверена, что он мне ничего не сделает.

По крайней мере сейчас.

Эйдон приковывает мою руку к спинке кровати, и забирается, падая рядом со мной. Пару минут мы молчим, глядя друг на друга в тихую, пока Эйдон не решается нарушить тишину первым.

– Я оставил тебе книги. Почему тебе скучно здесь?

– Они про историю и архитектуру. Были бы романы, я бы ещё поняла твой вопрос, но так мне не интересно.

– И что тебе интересно?

– Дома обычно я рисую.

– Серьезно?

– Ну да, – выдыхаю я и замечаю, что потихоньку начинаю расслабляться, чувствуя малую дозу безопасности, – знаешь, холсты там, краски, кисти, палитра.

– И что бы ты нарисовала, если бы у тебя здесь всё это было?

– Вид из окна тут бесподобный. Столько природы: цветы, животные, деревья, птицы.

Эйдон мягко усмехается почти под моим боком. Я тихо вздыхаю.

– Почему ты пришел ко мне всё-таки сегодня?

– Мне хотелось поговорить.

– Ты вроде уезжал веселиться. Там не наговорился?

– Нет. Те, кто меня позвали, мне не друзья. Стараюсь в их присутствии много не говорить.

– Вот как?

– Да, – почти без сильно выдыхает Эйдон, утыкаясь носом в подушку, – моя жизнь такое гребанное дерьмо, что я даже с друзьями не хочу говорить.

– Ты поэтому похищаешь девушек?

Парень тихо усмехается.

– Тебе не терпится узнать причину этого всего?

– Было бы не плохо узнать, с чего ты свихнулся.

– Ты здесь закрыта по явной причине. А почему здесь находится Фейт, уже не для твоих мыслей.

– Многообещающе. И что потом с нами будет?

– Кэр, – выдыхает он, – ты здесь просто по чистой случайности.

– Как можно называть случайность чистой, когда ты похитил людей?

– Я тебя отпущу рано или поздно.

После бормотания Эйдона мне становится как-то не по себе.

– Зачем тебе беременная девушка, Эйдон? – Тихо спрашиваю, надеясь хоть на какой-то ответ. – Это же ещё больше проблем. Тем более, она скоро родит. Ты же не собираешься принимать роды сам? Её придётся везти в больницу, и там она тебя сдаст. Ребёнок такая сложность для тебя. У меня не укладывается…

И тут до меня доходит.

– Господи, он же не твой?

Тишина в комнате напрягает и даёт моим мыслям повод пошуметь.

Что если он встречался с Фейт, и она забеременела? Просто не захотела рожать, а он её оставил здесь? Или вдруг он специально заделал ей ребёнка, когда они спали, чтобы завести семью? Кто знает, что вообще случилось с его женой, и как это его травмировало…

Что если он просто похитил беременную девушку, потому что свихнулся?

Ком подкатывает к горлу.