Ответил мне Даярам:

- Полина, никто тебя не сможет отсюда забрать. Ты теперь часть их семьи.

Из меня вырвался нервный смех, за которым шло безразличие и усталое:

- Очень смешно, - закатила глаза, - посмеялись и хватит. Не будем чаевничать, сваливаем.

И схватила сестру за руку. А у неё такое виноватое выражение лица было, что я ему верить отказывалась.

- Вы сдурели?! – рассерженно плюхнулась на диван и закинула ногу на ногу, - ладно этот… - махнула рукой на мужа сестры, - ты нашёл паспорт, зараза?

Он поджал губы и ответил притащившемуся Никитке, пока все женщины этого дома скучковывались на кухне, откуда косились на нас и подслушивали, качая головами.

- Если ты думаешь, что я буду с тобой разговаривать в таком тоне, то ты ошибаешься, - фыркнул он.

И повернул голову обратно к моему муженьку, чтобы сказать тому пару слов.

- Значит не нашёл, - откинулась на спинку дивана и скинула тапки, чтобы они не мешали забросить на диван ноги, - о чем они говорят? – у сестры.

- Поль, мне Даярам всё объяснил, - она тяжело вздохнула, - и я точно скажу тебе, что он тебя не обидит. У них, знаешь, не принято плохо к жёнам относиться, вот он и… к тому же, как я поняла, он на тебе женился, потому что… у них какие-то традиции сошлись с… тобой.

- Внешностью, - поправил её муж, - в их семье есть придание, что в одном из поколений одному из мужчин боги пошлют светловолосую… в твоем случае ту, кого круг перерождений по какой-то причине пожалел и сделал человеком.

Я скривилась.

- А я тут при чём? Что-то тут не наблюдается никаких блондинок, кроме меня, - обвела рукой пространство вокруг, - и не говорите, что я одна такая во всей несчастной Индии!

- У нас не туристический штат, - промямлила сестра, - и индийцы не красят волосы в такой цвет.

Мужчины снова что-то говорили. Я усиленно думала, как выбраться отсюда, даже имея ввиду, что Улька такая спокойная.

- Я пытаюсь убедить его, что тебя нужно вызволять, - прошептала только для меня сестра, - и я в ужасе, Полин. И… не знаю, что делать. Честно. Мне казалось сперва, что всё это какая-то шутка, - она склонила голову, - а вчера мама позвонила и сказала, что до тебя не может дозвониться, вот Даярам ей и ответил… что ты вышла замуж, любишь своего мужа и остаёшься в Индии. А я… мне вдруг так страшно за тебя стало! Я же видела твоего мужа несколько раз до этого – очень уважаемая семья, и почти не традиционная, как у нас… вот у меня мысль и появилась… тебе же здесь будет хорошо.

Я подавилась.

- Мать, у тебя всё нормально с головой? – хрюкнула я, - да, блин, серьёзно. Я всё понимаю, но если вы меня сюда засунули, то вы и вытаскивайте! И говорить, что мне где-то будет хорошо, я могу сама, понятно? Вот здесь я вообще пока в шоке, поэтому и могу только охреневать с происходящего! Меня замуж выдали, Улька! За чудо быдловатое, которое я вчера мельком разглядела. И то, что он ко мне пока пакли не тянет, совсем не значит, что у него в башке нет хульных мыслей.

- Единственное быдло здесь ты, Полина, - закатил глаза Даярам, а твой муж учился в лучшей школе бизнеса во Франции.

Ладно, один – один. Пообзывались.

- О, ничего себе он, – смешок, - парлис ту франце? – выдала я.

Никитка подавился.

- Que Dieu bénisse! Pourquoi n’y ai-je pas pensé avant? Оn peut te parler français? Vérité?

Он видимо больше фильмов французских о любви смотрел. Ну да, ему же лет больше, времени больше было. Поэтому я решила выдать весь свой словарный запас, как и он:

- Croissant, Tour Eiffel, Paris, amour, cul.

Он уронил голову в ладонь от смеха. Мне тоже всегда было смешно от того, что «кул» – это по-английски клево, а по-французски жопа. И плевать, что это было одно из пяти слов, которые мы друг другу адресовали, хоть немного понимая друг друга.