Мимо, трепеща короткими крыльями на сквозняке, пролетел и спикировал к миске крылатый кошик. Эх. Наследник и его взял с собой, вне всяких сомнений, тайком от отца. Как бы барон не отправил кошика обратно в замок. Мальчишка станет скучать по своему единственному другу. И все же в этом мире кошичек , и вправду, будет смотреться чуточку странно. Говорят, здесь все коты лишены крыльев. Дикость какая. Бедные существа.

Украдкой огр посмотрел в окно на задурманенное солнце. Все здесь так непривычно. То ли ночь ещё в силе, то ли уже начался день. Кухарка раздосадованно громыхнула кастрюлей на кухне. Ей так и не дали растопить печь дровами как следует, говорят, электричеству огня не нужно, ох! Экономят, наверное. Хвороста, вон и того нет в этом доме, леса из окон не видно. Только поленья лежат в кладовой, и те предназначены исключительно для камина.

Огр зевнул, обнажив два полных ряда белоснежных клыков, запустил лапу под отворот своей наутюженной ливреи, вынул кусочек медовой коврижки. Здесь такой наверняка не готовят, тут и меда-то нет. На господский стол поставлена пузатая миска с кусками, по цвету и форме напоминающими снег. Говорят, сладкий. Впрочем, это не так и важно, сладости огр никогда не любил. Коврижку он берег всю дорогу для духа дома. Мало кто в них верит, никто толком не видел, но соблюсти обычай все равно лишним не будет. Мало ли. Вдруг цыкать над ухом станет посреди белого дня? Такое мало кто способен выдержать. Украдкой обернувшись, чтобы не заметили и глупостей не подумали, огр пристроил пирог на подоконник.

- Кушай, домовик. Только уговор, меня днём не пугать. Я при дневном свете плохо что вижу. Не скрипи и не топай, а то это… я спать не смогу. Бояться стану, кто вас духов знает. Еще разобью что, с испуга.

Ещё раз оглядевшись и задернув портьеру, - увидят ковригу, так засмеют, - огр направился в кухню. Проверить, все ли там хорошо. И главное, устроить свою великую ценность, любимую чайную чашку, размером с бидон на самую верхнюю полку шкафа. Чтоб никто не испортил, не разбил и, чего доброго, не взял себе. Цветок эдельвейса, распустившийся на ее дне, выглядел почти как живой, по мнению огра, и был особенно дорог чудищу. Память о доме, о каменистой скале, что зацветает ранней весной.

Кухарка подсовывала мелкие щепки под кастрюлю, но те никак не хотели гореть на поверхности индукционной современной плиты, гасли все время. С потолка при появлении дыма лился дождь. Туша увесистого вепря так и не уместилась в духовом шкафу и теперь лежала посреди пола, здесь даже магия орчанки оказалась бессильна.

- Пусть хозяин делает, что хочет, а я в этом бесовом доме служить не могу! - прижала женщина край передника к носу и громоподобно хрюкнула.

- Жиля, ну что же ты, кто нас кормить станет. Обвыкнемся, заживём. Барон обещал пошить тебе целый сундук нового платья по местной моде.

- А ты видел эту моду? Без страха в окно не выглянешь! Все голодранцы! Юбки короткие, штаны и того хуже, господ вовсе нет. Только эти вон ходят в черных костюмах. Инквизиторы, наверное. Не к добру это! Дураку ясно, что когда вокруг дома столько нищих, не способных даже одеться нормально, жди беды! Помяни мое слово, осада дома не за горами! Только дракону все нипочём. А ну как он уедет куда? Что тогда делать станем? Как отобьем осаду? Тут стражей нет!

- Не бойся, дом крепкий. Любую осаду выдержит. Да и я тут.

- Ох. Огонь никак не займётся. Ты бы подсобил, что ли? Может, во дворе веток смолистых поищешь? Кабана надо ж хоть по частям запечь. И плащ дорожный свой принеси, натянем над огоньком. Крыша тут, что ли, течет? Так дождя вроде нет. Или это дом так зачарован? Чтоб хозяева с голоду померли. Только огонек разгорится, так сразу льет с потолка изо всех щелей.