Никита увидит, какая у него хорошенькая жена, и все ей простит.

Но муж встретил ее как чужую, молча усадил в первом ряду рядом с женой своего заместителя, а сам отправился на сцену в президиум и, сидя там, старательно отводил от Ларисы взгляд.

Лились торжественные речи, а Лариса еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Так было обидно, что она своим неловким промахом испортила настоящую семейную идиллию… Как теперь объяснить мужу, что она не хотела ничего плохого? Как найти подходящие слова?

В антракте все клубились в фойе возле импровизированного буфета, а Лариса растерялась. Она думала, что муж позаботится о ней, но он, спустившись со сцены, беседовал с какими-то людьми и даже не посмотрел в ее сторону.

Лариса побрела куда глаза глядят, лишь бы подальше от народа, и вскоре оказалась возле широкой мраморной лестницы. Она поднялась и увидела массивную двустворчатую дверь с табличкой «Библиотека». Подергала створку – заперто.

Паркет в коридоре был еще влажным, наверное, уборщица только что ушла. Пахло детством и несбывшейся мечтой, свет горел только на лестнице, и коридор быстро терялся в темноте. Лариса вдруг забыла о своих тревогах.

Она решила углубиться в темный коридор и стояла на пороге, собираясь с духом, как вдруг почувствовала на своей спине чье-то теплое дыхание. Было совсем не страшно, а таинственно и интересно.

Она замерла и, только когда сзади деликатно кашлянули, обернулась.

Что-то высокое, темное, угловатое и резкое увиделось ей сквозь непонятное волнение. Больше похоже на картину Пикассо, чем на человека.

– Вы заблудились? – мягко спросил он. – Разрешите, я провожу вас обратно.

Она кивнула. Он предложил ей руку, она приняла.

Так и боялась посмотреть ему в лицо, заметила только носок до блеска начищенного ботинка, худую смуглую руку с длинными узловатыми пальцами и острый кадык над белоснежным воротничком рубашки.

Антракт закончился, и в коридоре уже никого не было. Стояли пустые разоренные столики с остатками бутербродов, на полу валялись смятые салфетки.

– Войдем? – спросил незнакомец.

– Неудобно…

– Ой, это выходить посреди исполнения неудобно, а входить – ничего.

Она улыбнулась. Из зала доносились звуки классической музыки, которую Лариса любила, но знала не слишком хорошо. Она испугалась, что провожатый сейчас спросит, как называется произведение, а она не сможет ответить, поэтому заторопилась в зал.

– Только вы можете войти не сразу вслед за мной? – шепнула она. – А то муж…

– Ни слова больше! Я войду позже и через другую дверь.

Так у них появился общий секрет.

От этой встречи осталось странное ощущение, что чудо возможно.

Вернулись полудетские мечты о любви и о подвигах, которые она считала умершими и похороненными на дне памяти.

А тут еще наступила весна, которую Лариса никогда не любила, а сейчас вдруг отдалась жажде обновления, которую это время года приносит с собой.

В начале апреля они получили приглашение на юбилей секретаря парторганизации. Никита сказал, что будет не только руководство НПО, но и важные люди из горкома, поэтому выглядеть и вести себя в ресторане надо с большим достоинством и по возможности очаровать жен.

Чтобы выглядеть настоящей номенклатурной супругой, пришлось бежать к Галине Адамовне за монументальным начесом и влезать в жуткое бархатное платье с кружевами, которое Никита в недобрый час привез ей из Венгрии.

Никита настоял, чтобы она надела тяжелую золотую цепочку и серьги с бриллиантами, так что Лариса почувствовала себя не просто классической парт-тетей, а вообще какой-то мумией.