Бранд верил и не верил в то, что мирмикантропов создали люди. Он тоже слышал в детстве эту полулегенду: в те времена, когда юное человечество едва освоило ближайшие к Солнцу системы, а технические средства уже позволяли осуществить прыжок в Галактику, неисправимое несовершенство человеческого тела побудило генетиков к более радикальным, чем ранее, экспериментам с целью создания «хомо галактикуса» – более неприхотливого, более пластичного, более способного, более долговечного и плодовитого существа, разумеется, вполне человеческого во всем остальном. В сущности, человеческий организм как конструкция был когда-то «пущен в серию не доведенным до ума»: чуресчур слаб, недостаточно вынослив, с массой болевых точек прямо на поверхности тела! Не говоря уже об острой нехватке психологической устойчивости, свойственной если не всем, то большинству. Нет, не ему, уязвимому для всего, что хоть немного выходит за рамки тепличных условий, и при этом слишком ценному, шагнуть туда, где тепличных условий нет и быть не может…

Логичным показалось «разбросать» функции работы и воспроизводства по разным особям. Логичным – наделить способностью к продолжению рода лишь одну самку из десяти, зато втрое-вчетверо уменьшить время внутриутробного вынашивания и увеличить количество зародышей с одного-двух до пяти-десяти. Более чем логичным – осуществить тонкую работу по перестройке ряда врожденных инстинктов с целью приведения их в соответствие с особой физиологией и особым предназначением новой человеческой расы.

Обострить до предела все пять чувств и добавить несколько новых? Да. Укрепить насколько возможно иммунную систему, защитив новую расу от известных и неизвестных болезней? Безусловно. Оставить и даже усилить практическую сметку, логику, способность к техническому мышлению? Почему бы нет.

И разве вмешательство в геном было произведено впервые? Если бы так – люди по сию пору страдали бы от зубной боли, а на месте выпавших зубов не вырастали новые. Не говоря уже о великом множестве иных болезней, к которым человек ныне совершенно невосприимчив.

Но где проходит грань между человеческим и нечеловеческим, между человеком и нелюдью? Обыкновенный олигофрен, казалось, куда сильнее отличается от среднего человека, нежели мирмикантроп, и тем не менее считается человеком, хотя и ущербным. На каких, скажите, аптечных весах взвесить совесть, верность, доблесть, гуманность, наконец? Какой поверенный метрологом и опломбированный точный прибор использовать для тестирования новых существ на принадлежность к человечеству?

Конец ознакомительного фрагмента.