В него вошли представители думского центра, а от левых партий двое: Керенский и Чхеидзе. Состав Временного комитета Дума утвердила. В этот момент солдаты, студенты, рабочие, интеллигенты – бесконечная толпа с улицы хлынула в здание Думы.
Керенский выбежал к первой толпе солдат на крыльцо Таврического дворца.
«Граждане солдаты! – кричал Керенский. – Великая честь выпадает на вашу долю. Объявляю вас первым революционным караулом!»
Этот караул не продержался и минуты. Его смела толпа.
К середине дня 27 февраля 200-тысячный Петроградский гарнизон оказался без офицеров. В Думе не было ни одного человека, кто взял бы на себя командование гарнизоном.
Около 3 часов дня к Керенскому в одном из коридоров Таврического дворца подошел председатель Думы Родзянко и сообщил следующее. К нему, к Родзянко, обратился депутат-меньшевик Скобелев с просьбой предоставить помещение для создания Совета рабочих депутатов в целях поддержания порядка. Родзянко спросил у Керенского: «Как вы считаете, это не опасно?»
«Что же в этом опасного, – ответил Керенский. – Кто-то же должен руководить рабочими».
Родзянко согласился, тем более что в Петрограде никто не работал, а Россия была в состоянии войны. Это коридорное решение – принципиальный момент Февральской революции. Именно в этот момент Дума сама отдала руководство вооруженными людьми в руки параллельной властной структуры. Между тем именно армия – главный камень преткновения во всех последующих событиях.
Идея Совета была не новой. В революцию 1905 года опыт Совета в Петрограде уже был использован. Тогда им руководил сперва полумифический Хрусталев-Носарь, а потом уже абсолютно реальный Троцкий.
27 февраля 1917 года Совету была выделена комната за номером 13, председателем исполкома Совета был избран социал-демократ Чхеидзе, а его заместителем назначен Керенский.
Днем 27 февраля в Совет входили эсеры и меньшевики, большевики его игнорировали. Ближе к ночи они передумали и вошли в Исполком.
Неудивительно, что большевики в Петрограде меняли свою позицию столь оперативно. Революция была полной неожиданностью. За две недели до ее начала Ленин, выступая в Швейцарии на собрании швейцарских рабочих, заявил, что революция в России непременно свершится, но его поколение вряд ли станет ей свидетелем.
28 февраля по предложению большевиков было решено обратиться ко всем частям Петроградского гарнизона с указанием направлять своих депутатов в Совет. В результате в Совете рабочих депутатов солдаты составили две трети. Именно эти солдаты открыли впоследствии большевикам доступ в казармы и воинские части на фронте.
Надо сказать, что революция была полной неожиданностью не только для Ленина, но и для всех.
Василий Витальевич Шульгин предельно откровенно говорит о состоянии членов Временного комитета:
«Беспомощные, мы даже не знали, к чему приступить. Как заставить себе повиноваться? Кого? Против кого? И во имя чего? Кто может войти в правительство? Кто? В сущности – никого. Ломали, ломали копья, сами сошли с ума и свели с ума всю страну мифом о каких-то гениальных людях, облеченных общественным доверием, которых на самом деле вовсе нет. Да, Керенский в правительстве необходим. Он самый деятельный. Его одного слушают. Он талантливый актер. Его талант питается энергией зала».
Впечатления самого Александра Федоровича Керенского это абсолютно подтверждают. Семеновский гвардейский полк прибывает в Думу и в состоянии крайнего возбуждения заполняет Екатерининский зал. Керенский выступает перед ним. В своих воспоминаниях пишет: