– Я не являюсь официальным представителем Франции, – пояснил Брюлей. – Я всего лишь бывший комиссар полиции, приехавший сюда в качестве частного гостя. И если вам интересна моя личная позиция, я тоже считаю принудительное выселение женщин и детей не совсем верным шагом моего правительства. Вас это устраивает или вам нужны другие пояснения?

– Нет, – улыбнулась она, – больше ничего не нужно. Спасибо, комиссар Брюлей. Мне важно было услышать именно эти слова от такого авторитетного человека, как вы.

– Спасибо. Я хочу рекомендовать вам моего друга. Эксперт по вопросам преступности господин Дронго.

– Эксперт, работающий на полицию? – уточнила она.

– Нет, – ответил Дронго, – я был экспертом специального комитета ООН. Хотя быть экспертом полиции тоже нелегкая задача.

– И очень неблагородная, – заметила Эужения. – Во всем мире полиция больше занимается радикальными активистами, деятелями профсоюзного движения и правозащитниками, чем настоящими преступниками.

– Я к таким не отношусь, – резко отреагировал Дронго, – я занимаюсь расследованием тяжких преступлений.

– Нас вчера познакомили, – напомнила Эужения, – просто я подумала, что вы тоже из числа таких полицейских.

– Бывают другие?

– Конечно. Например, комиссар Брюлей, – победно произнесла она, отходя от них.

Брынкуш следил за ними с таким напряжением, словно она могла неожиданно наброситься на одного из своих собеседников. Дронго видел, как волнуется молодой румынский дипломат.

– Вы поедете завтра с нами? – спросил Дронго напоследок.

– Обязательно, – с явным воодушевлением произнесла Эужения. – С нами будут все эти профессора, и я постараюсь убедить их в своей правоте.

– Думаете, получится?

– С итальянским профессором, конечно, ничего не получится, – кивнула она, – но остальные могут меня услышать. Когда в группе будут такие эксперты, как вы и Сиди Какуб, сразу двое американских профессоров и другие специалисты, я смогу объяснить вам свою позицию.

Конец ознакомительного фрагмента.