Безжертвенно бредем?
Москва. Декабрь 1916
Родине
Рыдай, буревая стихия,
В столбах громового огня!
Россия, Россия, Россия, —
Безумствуй, сжигая меня!
В твои роковые разрухи,
В глухие твои глубины, —
Струят крылорукие духи
Свои светозарные сны.
Не плачьте: склоните колени
Туда – в ураганы огней.
В грома серафических пений,
В потоки космических дней!
Сухие пустыни позора,
Моря неизливные слез —
Лучом безглагольного взора
Согреет сошедший Христос.
Пусть в небе – и кольца Сатурна,
И млечных путей серебро, —
Кипи фосфорически-бурно,
Земли огневое ядро!
И ты, огневая стихия,
Безумствуй, сжигая меня,
Россия, Россия, Россия —
Мессия грядущего дня!
Поворовка. Август 1917
«Я»
В себе, – собой объятый
(Как мглой небытия), —
В себе самом разъятый,
Светлею светом «я».
В огромном темном мире
Моя рука растет;
В бессолнечные шири
Я солнечно простерт, —
И зрею, зрею зовом
«Воистину воскрес» —
В просвете бирюзовом
Яснеющих небес.
Березы в вешнем лесе,
Росея в серебре, —
Провеяли «воскресе»
На розовой заре…
«Я» – это Ты, Грядущий
Из дней во мне – ко мне —
В раскинутые кущи
Над «Ты Еси на не-бе-си!».
Дедово. Декабрь 1917
У т р о
(и-е-а-о-у))
Над долиной мглистой в выси синей
Чистый-чистый серебристый иней.
Над долиной, – как изливы лилий,
Как изливы лебединых крылий.
Зеленеют земли перелеском;
Снежный месяц бледным, летним блеском, —
В нежном небе нехотя юнеет,
Хрусталея, небо зеленеет.
Вставших глав блистающая стая
Остывает, в дали улетая…
Синева ночная, – там, над нами,
Синева ночная давит снами!
Молньями, как золотом, в болото
Бросит очи огненные кто-то.
Золотом хохочущие очи!
Молотом грохочущие ночи!
Заликует, – все из перламутра, —
Бурное, лазуревое утро:
Потекут в излучине летучей
Пурпуром предутренние тучи.
1917
Младенцу
Играй, безумное дитя,
Блистай летающей стихией:
Вольнолюбивым светом «Я»,
Явись, осуществись, – Россия.
Ждем: гробовая пелена
Падет мелькающими мглами;
Уже Небесная Жена
Нежней звездеет глубинами, —
И, оперяясь из весны,
В лазури льются иерархии;
Из легких крыльев лик Жены
Смеется радостной России.
Москва. Март 1918
«Июльский день: сверкает строго…»
Июльский день: сверкает строго
Неовлажненная земля.
Неперерывная дорога.
Неперерывные поля.
А пыльный, полудневный пламень
Немою глыбой голубой
Упал на грудь, как мутный камень,
Непререкаемой судьбой.
Недаром исструились долы,
И облака сложились в высь.
И каплей теплой и тяжелой,
Заговорив, оборвались.
С неизъяснимостью бездонной
Молочный, ломкий, молодой,
Дробим волною темнолонной,
Играет месяц над водой.
Недостигаемого бега
Недостигаемой волны
Неописуемая нега
Неизъяснимой глубины.
1920
Александр Блок
«Небесное умом не измеримо…»
Небесное умом не измеримо,
Лазурное сокрыто от умов.
Лишь изредка приносят серафимы
Священный сон избранникам миров.
И мнилась мне Российская Венера,
Тяжелою туникой повита,
Бесстрастна в чистоте, нерадостна без меры,
В чертах лица – спокойная мечта.
Она сошла на землю не впервые,
Но вкруг нее толпятся в первый раз
Богатыри не те, и витязи иные…
И странен блеск ее глубоких глаз…
С. Шахматово. 29 мая 1901
«Предчувствую Тебя. Года проходят мимо…»
И тяжкий сон житейского сознаньяТы отряхнешь, тоскуя и любя.Вл. Соловьев
Предчувствую Тебя. Года проходят мимо —
Всё в облике одном предчувствую Тебя.
Весь горизонт в огне – и ясен нестерпимо,
И молча жду, – тоскуя и любя.
Весь горизонт в огне, и близко появленье,
Но страшно мне: изменишь облик Ты,
И дерзкое возбудишь подозренье,
Сменив в конце привычные черты.
О, как паду – и горестно, и низко,
Не одолев смертельные мечты!
Как ясен горизонт! И лучезарность близко.
Но страшно мне: изменишь облик Ты.
С. Шахматово. 4 июня 1901