Антон смотрел на Быкова и понимал, что таким он своего шефа еще не видел. Полковник Быков умел не только ворчать и плоско шутить про Антона и девушек. На его лице, прежде всегда каменном, теперь проступала целая буря эмоций.

«Оказывается, он способен и на это. Сдает Алексей Алексеевич, причем сильно», – подумал Копаев.

– Ты пойми, Антон, – проговорил Быков, глядя в пол после слишком затянувшейся паузы. – Может сорваться тщательно подготовленная операция, уйти от возмездия преступник, пострадать люди, твои же товарищи.

– Да понял я, – тихо сказал Антон. – Значит, мне придется уезжать? В Москву?

– Это же хорошо! – с восторгом произнес генерал, сидевший где-то сбоку. – Столица, масса возможностей, головокружительные операции по всей стране. Это размах, перспективы, карьерный рост конечно же! У них почти все должности полковничьи.

– Да, – так же тихо ответил Быков, игнорируя заместителя министра. – Наверное, пришло время. Это нужно и для дела, и для тебя.

– А могу я подумать? – морщась от того, что сбоку все продолжал бубнить голос генерала, спросил Антон.

– Смысл?..

– Большой! – Антон дернул плечом. – Там у меня мама похоронена, мой дом, все, чем я жил.

– Будешь приезжать, навещать могилу матери, меня, старика.

– Слишком много связано с прошлым, – задумчиво произнес Антон.

– Надо взрослеть, Антон. Пора уже.

– Да-да, я слышал вашу историю, – проговорил генерал. – Это большая трагедия, да еще в юном возрасте. Соболезную, хотя и времени прошло уже много. Но вы сильный юноша! Я понимаю, что в органы вас привела жажда мести, что для вас работа полицейского – это своего рода дань, долг.

– Дань и долг – разные вещи, – ответил Антон. – Дань платят подневольно, долг отдают по велению души. Алексей Алексеевич вон тоже когда-то считал меня чуть ли не мстителем, этаким Робином Гудом. Хотя, наверное, так и было. Сейчас я просто понимаю, что кто-то должен сознательно и предельно честно бороться с теми, кто творит черные дела, прикрываясь погонами полицейского. Пора взрослеть, говорите? – Антон повернулся к Быкову: – Наверное, это произошло, Алексей Алексеевич. Видимо, вы правы, как и всегда. Я не помню своего отца, но за эти почти три года вы мне стали как отец. Вы научили меня быть мужчиной, сражаться, подавали мне пример во всем.

– Мне тоже всегда не хватало сына, – не глядя Антону в глаза, сказал Быков, поднял голову, посмотрел на генерала и заявил: – У меня ведь в семье одни девки. Такая вот участь!

И Быков снова стал самим собой. Холодный, жесткий как бетонная или гранитная глыба. Профессионал без нервов и эмоций, гроза всех оборотней в погонах в Свердловской области. Мелькнуло в нем теплое, человеческое и снова скрылось от окружающих. Но Антон успел это почувствовать. Это было как разрешение, напутствие.

– Я согласен, раз так надо, – твердо заявил он.

– Ну, кто бы сомневался! – Генерал рассмеялся. – Не помню такого, чтобы кто-то отказывался от перевода в Москву, да еще в главк.

– Разрешите вопрос? – Антон прищурился. – Вы недавно произнесли интересную фразу, сказали, что у них там почти все должности полковничьи. Почему «у них», а не «у нас»?

– Да потому, товарищ капитан, что главное управление собственной безопасности подчиняется только министру внутренних дел, лично ему и никому больше, – назидательно ответил генерал. – Сами понимаете, специфика. А я приехал к вам потому, что вы меня знаете и помните. Да и Алексея Алексеевича мне уговорить было проще. Видеться мы с вами будем редко, но, ежели что, всегда буду рад. Я весьма уважаю достойных офицеров.