Первый год они питались оставшейся в доме энергетикой, выпили её досуха. Антип, экономя силы, стал впадать в спячку. Акулина, будучи не привязанной к дому, её территория захватывала весь участок Шульцев, могла выходить во двор и забирать отрицательные эмоции у редких прохожих. А те, не могли понять, отчего у них резко улучшается настроение. Иногда ей удавалось подозвать к забору соседских детей, прикидываясь котёнком или зайчиком. Пока дети умилялись животному, она отпивала весь негатив: плаксивость, капризность, плохой аппетит или нервозность. Но потом и соседи оставили свои дома.

Акулина делилась энергией с Антипом, не давая ему отчаяться. На третий год в дом забрались воры. Ничего нужного отыскать им не удалось, зато для домашней нечисти наступил праздник. Антип с Акулиной вдоволь повеселились, гоняя воров по комнатам. Перепуганные грабители снабдили их энергией до краёв. Так им удалось продержаться ещё год. Акулина хотя и получила от воров энергию, испугалась за дом, и теперь растила бурьян по всему периметру участка. Через заросли не рискнули пробраться даже вандалы, которые разорили соседний дом. Любимый кикиморой вьюнок, затянул всё пространство, не давая прорасти другим растениям. Антип больше не верил в новых хозяев. Угаснуть и потихоньку развоплотиться, ему не позволяла лишь внучка. А вот Акулина не отчаивалась, продолжая следить за порядком и чистотой в доме.

На четвёртом году их одиночества с западной стороны поселился новый сосед. На его участке началось бурное строительство. Акулина появлялась в доме, будила деда и поила его энергией. Антип окреп, стал заниматься домом. Выгнал расплодившихся мышей, убрал пауков, так пугающих Акулину. В чердачное окно, словно в кино, он наблюдал за преображением соседнего участка. Там среди деревьев появилось рукотворное озеро, дом стал выше и оделся в новую крышу. Озеро Акулина называла бассейном, а странные полосатые кресла – шезлонгами. Когда стройка прекратилась, поток энергии не иссяк. Сосед, молодой мужчина, каждые выходные звал гостей и закатывал вечеринки. Антип не любил звуки варварской музыки, закрывал плотно окна и затыкал уши. Акулина же радовалась шуму и крикам. Никто из гостей не замечал шуструю кикимору, наблюдающую за ними через сетку-рабицу.

На шестой год сосед перестал устраивать вечеринки, в саду всё чаще стояла тишина. Иногда на шезлонге у бассейна лежала девушка, музыка играла негромко, от мангала тянулся запах рыбы, не мяса, как раньше. Акулина кривилась, называла получаемую от девушки и соседа энергию невкусной, кислой, но приходилось довольствоваться и этим.

На седьмой год пришлось снова голодать. Сосед стал редко появляться в доме. Бассейн затянула зелень, газон зарос. Но им удалось выжить: Акулина дважды запаслась энергией от похоронной процессии. Неожиданно разрешили хоронить в давно закрытом кладбище, расположенном в конце улицы. Энергия горя и боли совершенно не подходила домовому, нездоровая пища не позволила ему угаснуть, но сделала больным и вялым.

Месяц назад, сидя на крыше, Антип заметил соседа. Тот отрастил бороду, как-то потускнел. Нехотя и лениво мужчина наводил порядок в заброшенном подворье, чистил бассейн. Снова стал включать громкую музыку, вынуждая домового прятаться в комнате и затыкать уши.

– Возвращается, – заверещала Акулина, прерывая его размышления. Она резко приземлилась рядом с Антипом между столами. – Тащит через заросли тяжёлую сумку. – Хихикнув, добавила: – Даже Макар из бани выглядывает.

Антип усмехнулся.