– А сколько их тут? – спросила Изабель.

– Неизвестно, да их и невозможно точно подсчитать. Кроме них в Преисподней содержится Джонни Никто. Когда-то он был человеком, возможно, волшебником, погибшим на дуэли. Он сохранил человекоподобную форму и состоит из кишок и мышц, причем кровь не разливается, благодаря поверхностному натяжению. У него нет ни кожи, ни костей, но Джонни способен держаться прямо. Он все время кричит, но говорить не в состоянии. Когда мы изловили его, Джонни убивал людей, чтобы забрать у них кожу и кости. Ему удавалось принять прежний вид на некоторое время, потом чужая плоть отторгалась, и Джонни вновь выходил на охоту. Он постоянно испытывает страшные мучения.

– Но почему он не убьет себя сам? – удивилась Изабель.

– Он пытался уже несколько раз, – ответила Джессика. – Проклятие не позволяет ему умереть. Но и это еще не все… В Преисподней находится портрет Мессершманна, дьявольская ловушка, оставленная магом Войдом – тем самым чародеем, который появился в Хейвене много лет назад и был вынужден бежать, спасаясь от преследования Верховного Суда магов. Мы до сих пор не знаем, чем он рассердил их, но полагаем, выходка была из ряда вон выходящая. Магов Верховного Суда расшевелить сложно. Сейчас портрет хранится здесь, в Преисподней. Тварь, заключенная в портрете, когда-то была человеком, но превратилась в страшного демона. Опытные чародеи говорили мне, что чудовище, заключенное в портрете, удерживает мощная сила, природу которой они так и не смогли понять. Однако они предупредили, что если достаточно долго смотреть на портрет, демон вырывается наружу, а вы оказываетесь на его месте. Рядом с портретом нужно быть предельно осторожным.

– Тебе нечего бояться, Хок, – улыбнулась Изабель. – Ведь тебе трудно смотреть в оба.

Хок подмигнул ей своим единственным глазом. Джессика кашлянула, чтобы привлечь их внимание.

– Следует упомянуть и Ползучую Дженни. Это сплошная загадка. Живая смесь из паутины, плесени и мха, в которой спрятаны выпученные глаза и зубастые пасти. Когда мы доставили гадину с улицы Богов, она была величиной примерно пять или шесть футов. Дженни нападала на туристов, и нас попросили ею заняться. Теперь она, должно быть, занимает половину своей камеры. Если какие-нибудь болваны освободили Дженни, то тварь уже успела недурно ими позавтракать, так что я даже не берусь определить, насколько она выросла. Кроме того, там находятся Бримбстонские демоны, искусственно созданные человеком существа – не живые, но и не мертвые. От них исходит запах тления и серы, а глаза всегда кровоточат. Их сила разрушает реальность, и рядом с ними искажаются пространство и время. Их всего двое, благодарение Богам, но они, пожалуй, опаснее всех остальных. Когда их удалось захватить, мы потеряли пятерых констеблей и двух магов. Мне бы не хотелось, чтобы список продолжился. Наконец, Нечто. Мы не знаем его сущности, не знаем, как оно точно выглядит. Известно лишь то, что тварь огромна, крайне свирепа и совершенно невидима. И, судя по тому, в каком состоянии находили тела ее жертв, у нее дьявольски острые и длинные зубы. Чудовищную тварь поймали в сети и затолкали в камеру длинными шестами, с тех пор к ней никто не подходил. Она не жрала уже несколько месяцев, но, надо полагать, еще жива.

– Знаете, о чем я подумала? – с усмешкой произнесла Изабель. – Давайте-ка вернемся назад и заявим под присягой, что не смогли отыскать вход в Преисподнюю.

– Тогда я пойду туда один, – неожиданно заявил Барбер.

– Твое предложение соблазнительно, Изабель, – губы Джессики слегка скривились, – но неприемлемо. Мы отряд стражей особого назначения и должны выполнить задание. Так говорится в нашей присяге. Слушайте меня! Сделаем так: Шторм откроет дверь и останется здесь, первыми войдут Барбер, Хок и Изабель. Если заметите что-нибудь живое – убейте его. Шторм последует вслед за вами, чтобы поддерживать вас своей магией. Я пойду позади всех. Макреди останется здесь и будет охранять вход. Возможно, на нас попытаются напасть с тыла.