– Не переживай, дорогая моя. Эта девушка обязательно к нам вернется.

Они поужинали в тишине, поскольку каждый был занят своими мыслями. По телевизору, как обычно, показывали очередную передачу со скандальной историей малоизвестного актера, по молодости бросившего своего новорожденного ребенка и его мать, а за окном раздавался грохот нескончаемой музыки, что играла в черной машине. Все дверцы были открыты, а несколько молодых людей в модных спортивных костюмах стояли на ветреной улице и, казалось, курили без остановки, бросая окурки себе под ноги.

– Скажи честно, тебя ведь заинтересовало это предложение? – спросил Серафим, согнув ноги в коленях. Он сидел на широком подоконнике, что всегда был застелен плотным покрывалом, и опирался спиной о фиолетовую подушку, спасающую от ледяной стены. – Честно.

Стефания оглянулась, держа в руках горячий чайник, а потом рассеянно потупила взгляд и снова отвернулась. Она залила кружки кипятком и чайный пакетик в миг окрасил воду.

– Возможно. Но всё это – просто сумасшествие! – ахнула она громче, чем хотела. – Это были самые странные несколько минут в моей жизни.

– Почему ты отказалась?

– Сим! Ты в своем уме?

– Я просто спросил, Стеш, – пожал брат плечами.

– Потому, что это смешно!

– А по-моему, это весело.

– Разве, я не то же самое сказала?

– Стеш, ты находишь смешным то, что именно тебя – девушку простую, но с характером, выбрали для этой работенки, которую выполнить на «ура» явно под силу исключительно девице с баблом, крутой тачкой и пустой черепной коробкой. А я говорю, что всё это весело, поскольку появилась хорошая возможность хоть как-то разбавить твою задеревеневшую личную жизнь. Да и в принципе, твою жизнь.

– Не поняла? – Женские брови поползли вверх.

– Всё ты поняла! – отмахнулся брат и уставился в окно. – Разве тебе не осточертело тащить на себе меня?

– Серафим!

– Послушай, я далеко не идиот и знаю, что порой тебе бывает слишком тяжело. Ты не обязана откладывать свои деньги на мое обучение, и уж тем более ущемлять себя в чем-то. Но ты делаешь это и всякий раз, когда я вижу, как ты бережно складываешь эти бумажки в шкатулку – я начинаю ненавидеть выбранную профессию. Потому что не могу совмещать учебу в медицинском и хоть какую-то работу. Из-за этого страдает твоя жизнь. Тебе просто некогда ходить на свидания, некогда развлекаться. Мама с бабушкой оплату за мою учебу не потянут, и мы оба это знаем. А это значит, что еще как минимум три года этим придется заниматься тебе. Вполне возможно, что к тому моменту мне осточертеет быть нахлебником и я брошу академию, найду работу и буду возвращать тебе долг.

– Ушам своим не верю! – разозлилась Стефания. – Что это ты такое говоришь, Серафим?! Не смей больше даже и думать о том, чтобы бросить учебу! Никогда! Ты – моя семья. И я сделаю всё, чтобы у тебя была профессия, о которой ты так долго мечтал! Я ни разу ни в чем себя не ущемляю! Как ты смеешь, говорить такое…

– У тебя нет парня, Стеш, – хмыкнул брат. – После того болвана из школы, который постоянно ковырялся в носу, разве кто-то маячил на горизонте?

– При чем здесь какие-то парни? – нахмурилась девушка и по-хозяйски поставила руки в боки. – Мы говорим о твоем будущем!

– А я говорю о твоем, – спокойно сказал Серафим и опустил руки на согнутые колени. – Разве этот Ротман, которого нужно облапошить, настолько мерзкий для тебя?

– Поверить не могу! Ты хочешь отправить собственную сестру в лапы этого мерзавца?!

– Я просто спрашиваю.

– Да он же дегенерат, выпускаемая скунсом вонь, от которой ни чем не избавишься! – взорвалась она. – Конечно, мне бы чертовски хотелось проучить этого кретина уже за то, что он испортил мою самую дорогую рубашку, разбить ему сердце, показать, что происходит с бедными глупыми девушками, которых он бросает изо дня в день! Но у меня ничего не получится, потому что… – Стефания смолкла и натянула тонкую ткань серой футболки. – Что ты видишь здесь?