– Эй, ты! – разозлился главарь. – Не говори мне о международных законах! Где были твои милосердные законы, когда мою страну рвали на части западные компании, когда прибрежные воды грабили чужие суда, где были твои международные законы, когда в стране царил голод, когда умирали дети, когда за кусок хлеба брат убивал брата? Вы не смеете диктовать нам условия, потому что вы не пришли нам на помощь, а теперь мы просто берем то, что вы нам задолжали, толстосумы! Бросай пистолет и выходи, или я отрежу голову этой твари!

Луиза стиснула зубы и швырнула пистолет под ноги главарю бандитов. Выхода не было, и ей очень не хотелось, чтобы из-за нее убили эту несчастную женщину, не обидевшую за свою жизнь и кошки, ту, которая исправно платила налоги и состояла членом двух или трех благотворительных обществ. Вот уж кто не заслужил такой расправы, так это Глория Карсон.

Луиза поднялась и широко расставила руки, демонстрируя, что оружия у нее больше нет. Вокруг главаря появились его бойцы, выбравшиеся из своих укрытий. Они настороженно следили за движениями девушки и продолжали целиться в нее из автоматов. Главарь снова расплылся в широченной улыбке, блеснув огромными белыми зубами. Он ободряюще кивал и, кажется, считал шаги, которые Луиза делала от своего укрытия до середины палубы. Потом он что-то сказал на своем родном языке, и случилось страшное…

Рука с огромным ножом вдруг сделала резкое движение по горизонтали, а потом вверх к уху. Глория взвизгнула и упала на колени, выпущенная бандитом. Остатки пеньюара на ее груди мгновенно потемнели от крови, она хлестала сквозь пальцы, которыми женщина зажимала перерезанное горло. Она страшно таращила глаза на Луизу. Постепенно глаза мутнели, потом женщина закашлялась, кровь хлынула изо рта, и она повалилась на палубу, дергаясь в агонии.

Главарь что-то крикнул, указывая на Луизу окровавленным ножом. К ней кинулись сразу несколько человек, но действовали они очень осторожно и пытались зайти сразу с нескольких сторон. Девушка издала хищный рык раненой пантеры и с разворота нанесла сильный удар в живот бандиту, который заходил сзади. От неожиданности пират вскрикнул и упал, выронив оружие. Луиза, продолжая балансировать на одной ноге, тут же изменила направление атаки и ударила боковой частью стопы в челюсть второму. Но на нее кинулись сразу несколько человек.

Луиза раздавала удары руками и ногами, обдирая кулаки. В спину ей врезался приклад с такой силой, что она потеряла равновесие. Но все же успела нанести удар согнутым локтем кому-то в зубы. А потом голова будто раскололась от страшной острой боли. Глаза увидели вместо привычного мира радугу с искрами и яркими разводами, а потом палуба стала стремительно приближаться.

Она не чувствовала, как ее схватили за ноги и потащили по палубе к борту. Там, накинув петлю, девушку как мешок спустили в один из катеров, где предварительно связали руки и ноги. Она не видела, как из машинного отделения вышли пираты и, скаля зубы, закивали. Не видела Луиза и то, как грабили каюты яхты, как автогеном вскрыли сейф с документами и деньгами, как с трупа Глории сдирали украшения. Как ее труп, вместе с трупом мужа и трупами членов команды сбрасывали за борт, привязав предварительно к ногам груз из найденных на судне тяжелых вещей.

Не видела Луиза того, как главарь пиратов дружески обнял Руди Саласа, появившегося на палубе. Как пираты хлопали европейца по плечам и улыбались.

Не видела она и того, что Саласа, спустившегося в катер главаря, вдруг ударили ножом в спину и столкнули ударом ноги за борт в бездонный океан. И вода на месте его падения стала окрашиваться в красный цвет. А катера уже двинулись, тяжело задирая носы, на юг в сторону побережья Сомалиленда. Умолкшая и одинокая яхта «Венера» осталась покачиваться на волнах, медленно разворачиваясь корпусом под действием течения и надвигающегося свежего морского ветра.