– Видимо, ты это делаешь умело, раз она тебя здесь держит. И судя по всему, это единственное, что ты умеешь делать.

На Светином лице выступило омерзение. Татьяна вскипела от обиды, но понимала, что следует держать себя в руках. Из ушей пошел пар. Грудь она наполнила холодным воздухом просторного зала, чтобы остудить пыл. Это помогло избежать извержения, но глаза выпирали из орбит. Остальные переводили взгляды с одной девушки на другую с любопытством и усмешками.

– Ах, да, прости, забыла, – бездарно изобразив сожаление, проговорила Света и приложила ладонь ко рту. – Мытье туалетов – твой второй талант. Надеюсь, ты их так же тщательно вылизываешь, как вульву Арины.

Остальные танцовщики в унисон захохотали. Татьяна оглядела раскрытые пасти коллег и едва заметно поморщилась.

– Свет, ее не было тогда в гримерке, – лениво, без агрессии, сказала вдруг Оля, выйдя чуть вперед из толпы, – когда ты объявляла о репетиции. Как она могла узнать, если все ее игнорируют?

Света бросила злобный взгляд в сторону «кореянки». Та ответила флегматичным равнодушием. Татьяна посмотрела на девушку с благодарностью, но не получила ответа вовсе.

– Что же ты тогда своей «подружке» ничего не сообщила?

– Потому что это твоя обязанность доносить информацию до всех, кто у тебя в подчинении, – без обиняков ответила Оля. – А сейчас мы теряем драгоценное время репетиции на вашу бессмысленную перепалку о личной жизни Арины, которая нас всех не касается.

Несколько человек выдавили по короткому смешку. Татьяна выдохнула горячий воздух из бурлящей эмоциями груди. Сразу полегчало. Света огляделась вокруг и, бросив ей: «Смотри и запоминай», вернулась на свое место перед группой. Репетиция продолжилась как ни в чем не бывало. Татьяна встретилась взглядами с Олей и с едва уловимой улыбкой кивнула ей, а потом поймала взгляд поддержки Юли и улыбнулась чуть заметнее.

Танцев было несколько, но каждый прост. Танцовщики разбились по группам, чтобы чередоваться во время всего выступления. Движения были специально примитивными, но в исполнении группы хорошо синхронизированных профессионалов смотрелись эффектно. В такой простоте кроилась красота. Не у каждого движения Татьяна могла определить стиль, потому что далеко не все из них походили на танцы гоу-гоу. Сексуальности в этих движениях было гораздо меньше, зато больше драйва и экспрессии, присущие хип-хоп культуре. Хотя некоторые элементы, например, характерная походка от бедра или волнообразные вытягивания корпуса в стороны, тоже присутствовали.

Татьяне понравилась энергичность танцев и легкая музыка, которая их сопровождала. Под такие песни тело подстраивалось само, а движения настолько идеально вписывались в ритм, что не требовалось много времени на их изучение. Еще больше ей нравилось быть частью слаженной группы, одинаково настроенной. Все двигались в такт музыке, меняли позиции, переплетались между собой и снова рассыпались по условной сцене, формируя телами произвольный узор. В танце ребята уже не могли ее игнорировать. Она ориентировалась на них, они следили за ней. Татьяна встречалась с ними взглядами. Иногда приходилось даже касаться руками или спинами. Она, наконец, почувствовала себя частью коллектива, а не отбившимся фрагментом мозаики, отброшенным за ненадобностью в темный угол.

Домой девушка вернулась в хорошем расположении духа. Адлия как будто не вставала с места и даже не меняла позы. Она продолжала вязать и изумленными глазами пялиться в матовый экран.

– Я там блинчики приготовила, – сказала соседка без всяких приветствий, услышав, как Татьяна входит в комнату.