После выступления танцовщица забежала по-быстрому в комнату отдыха выпить стакан воды. Ей повезло, там никого не было, и она быстро убежала в дверь напротив. Адлия размешивала моющее средство в ведре с водой, когда Татьяна с шумом ворвалась в подсобку.

– Ты как раз, – улыбнулась женщина и тут же ойкнула, оценив вид девушки в костюме. – Ты прямо так будешь?

Татьяна посмотрела на свою обувь на высоких каблуках и поджала губы. Пришлось возвращаться в гримерку и переобуваться в кроссовки. Вернувшись, она застала Адлию на выходе.

– Возьми там в верхнем ящике в стеллаже такой же халат, – сказала женщина, ущипнув себя за полосатый воротник. – И тележку.

Татьяна кивнула, вбежала в подсобку и достала из пластикового ящика такой же синий халат, запакованный в шуршащий пакет. Она быстро застегнула все пуговицы, схватила за ручку ближайшую телегу и вышла следом за Адлией.

– На, волосы заплети. И это надень.

Женщина протянула Татьяне тонкую канцелярскую резинку и комок голубой хлопковой ткани, который в развороте оказался шапочкой вроде поварского колпака. Девушка поблагодарила ее кивком и скрутила волосы в полупучок-полухвост на затылке, чтобы они не лезли в лицо, а поверх натянула убор.

В клубе имелось два туалета для посетителей по одному на этаж и в каждом по пять кабинок. Если бы не очереди, убирались бы они минут за двадцать. После дежурства в коммунальной квартире Татьяна думала, что уже ничего не испугается. Но то был домашний туалет, которым пользовалось максимум пять человек, и все относились как к своему. Этот же посещали пьяные молодые люди, которые мало интересовались проблемами уборки и не всегда вспоминали о необходимости слива за собой, торопясь вернуться на горячий танцпол. Но клубу требовалось держать марку, поэтому приходилось убирать все досконально.

Адлия коротко объяснила Татьяне, что к чему, и они, разойдясь по двум концам, стали убирать по кабинке, чтобы сойтись в центральной. Девушка старалась на людей не смотреть, чтобы они ее не узнали. Хотя они не замечали ее, даже когда она танцевала на подиуме, поэтому страхи были преувеличены, но чувство неловкости и стыда от этого никуда не делось.

Войдя в первую кабинку, Татьяна ужаснулась. В сливе унитаза осталась желтая пенистая моча вышедшего перед ней брюхатого парня с ирокезом. Татьяна была в резиновых перчатках, но все равно трогать что-либо в этом туалете казалось омерзительным. Осторожно она протянула указательный палец и медленно нажала на кнопку слива, отойдя на шаг назад в страхе попасть под брызги. Из мусорного бака взорвавшейся кучкой валялась использованная бумага, которую надо было поднимать руками и запихивать в огромный мусорный пакет. Края мешка, вложенного в мусорный бак, оказались где-то внутри под воздушным слоем использованных кусков бумажного рулона. Пришлось поднять бак и попытаться его опростать в пакет. Большая часть мусора провалилась мимо. В результате собирать руками пришлось почти все содержимое урны.

Татьяна проклинала себя за неуклюжесть. Остальное далось легче, даже мытье унитаза ершиком. Девушка отворачивалась как могла, но терла ободок моющим средством, распылявшим приятный аромат луговых трав. В конце прошлась отжатой шваброй по полу и направилась в следующую кабинку. Снова пришлось ждать, пока оттуда выйдет посетитель. Потом опять повторять историю с мусорным баком. В этой кабинке было меньше грязи, но повозиться все равно пришлось. Пока Татьяна убирала две кабинки, Адлия успела справиться с тремя и закончила раньше нее.